– Все меняется, – сказал он устало и язвительно. – Перемены – это единственное, во что можно верить. А теперь иди в дом.
Он высвободил запястье. Кейси не могла сдвинуться с места. Она убеждала себя, что просто не хочет подчиняться приказам Тернера, но на самом деле все было иначе. Она не желала с ним расставаться.
– Иди в дом, – тихо произнес он, – пока я не сделал того, о чем пожалею больше, чем о зажженной сигарете.
Он посмотрел на ее губы, и Кейси почувствовала, что слабеет.
Ей захотелось прижаться к нему, поцеловать в губы и спросить: «Ну что? Пожалел?» Но вместо этого она сделала вид, будто не понимает, о чем он говорит.
Кейси склонила голову набок:
– О чем же ты боишься пожалеть?
Тернер снова улыбнулся и медленно отвел взгляд от ее губ.
– Я собирался расчистить участок на озере и покататься на коньках.
На этот раз Кейси увидела, что у его ног лежит не только обожающая его собака, но и коньки.
– Сейчас три часа ночи! – воскликнула она.
– Я же сказал, у меня бессонница. Вот поэтому я пожалею, если приглашу тебя пойти со мной. Ночью между людьми могут происходить странные вещи. Которые не должны происходить.
Тернер говорил о той ночи, когда импульсивно предложил ей бежать с ним. Когда предупредил ее, что у них в запасе мало времени, и она позволила себе ему не поверить.
– Ты наверняка не встаешь в три часа утра с тех пор, – хрипло сказал он.
Кейси очень не нравилось, что он читает ее мысли. Она выгнула бровь:
– С каких пор?
В ответ Тернер усмехнулся – ей не удалось его провести.
Повернувшись, она пошла прочь.
На следующий день Кейси чувствовала себя ужасно уставшей. Она уснула на рассвете под ритмичные звуки лопаты Тернера, который выскабливал лед.
Она заметила, что он тоже вымотался, когда все друзья собрались вместе на легкий завтрак и чтобы обсудить планы на день.
Андреа составила обширный перечень дел. Кейси испытала облегчение, что энтузиазм Тернера в отношении льда заметили и поручили ему подготовить озеро для катания на коньках после свадебной церемонии в Сочельник.
К поручению он отнесся очень серьезно либо просто не хотел общаться с остальными, поэтому весь день орудовал лопатой на озере.
Кейси занималась декорациями и потихоньку, думая, что никто не видит, наблюдала в окно за Тернером.
Он не приходил ни обедать, ни ужинать. Когда Эмили хотела сходить за ним, чтобы пригласить посидеть у камина в гостиной и попробовать изумительный яблочный пирог Кэрол, Коул только покачал головой.
– Оставь его в покое, – сказал он с беспокойством в глазах.
Кейси легла спать, так и не встретившись с Тернером. Она злилась на себя за то, что чувствует его присутствие в гостинице, хотя не встречается с ним лицом к лицу.
Она проснулась в кромешной тьме, не понимая, что ее разбудило, и подошла к окну. Окна ее спальни выходили на задний двор и озеро. Кейси отодвинула тяжелую занавеску.
Приглядевшись, она с удивлением заметила, что Тернер по-прежнему на озере. Он сидел на скамейке, в темноте. На нем была современная парка с меховым капюшоном. Лопата была прислонена к скамейке. Казалось, Тернер рассматривает плоды своего труда.
Потом он встал – Кейси увидела, что он в коньках. Он грациозно спустился на лед и поехал. Тернер необычайно умело катался на коньках. Он мчался по льду с легкой грацией и невероятной мощью. Вокруг него, в холодном воздухе, практически мерцала энергия.
Харпер стремительно носилась за Тернером, радуясь необычной ночной прогулке.
Кейси не могла отвести от него взгляд.
– Я должна найти коньки, – прошептала она.
Столь иррациональное мышление, нехарактерное для ученого, потрясло ее до глубины души. Сейчас середина ночи. На коньках она кататься не умеет.
Тернер остановился, наклонился, скатал небольшой снежок и бросил его заждавшейся собаке. Харпер схватила снежок, потом уткнулась носом в снег, словно отыскивая то, что ей бросили. Она недоуменно тряхнула головой, открыв пасть и умоляюще глядя на Тернера: мол, брось еще раз.
Забавная псина. Но Тернер не рассмеялся. А когда-то он был смешливым и умел радоваться простым вещам.
Собака улеглась на спину – Тернер не рассмеялся от ее попытки его очаровать. Он просто погладил ее живот и вернулся к работе.
