— И чья дама? Жена? Полюбовница?
— Дама теперь вроде как Лёхина. — Я потёр переносицу и показал Лёхе язык. — Полюбовницей её не назовёшь, женой тем паче: подруга.
— Дама сердца, — поправил Лёха.
— Таких люблю. Такие самые хорошие. Зовут как?
— Маша.
— Хорошо, что не Наташа, — заржал Васька, — не люблю Наташ. Дуры они все и бляди.
— Кто тут блядь? — Машка подошла и встала за Лёхой, обняв его за талию.
— Не вы, — Васька ощерился крепкими жёлтыми резцами, — другая.
— А то я подумала, что мужики, по обычной своей манере, обсуждают меня за глаза.
— Это, Машенька, легендарный Васька — друг нашей дурной юности и повелитель всей тяжёлой техники в округе.
Васька выступил вперёд и деланно поклонился.
— Василий Леонидович Головин. Местный. Водитель автомобиля ЗИЛ.
— Марина Семёновна Эскина. Москвичка. Филолог. Прав на управление грузовым транспортом нет. — Машка сделала жеманный реверанс.
— Семёновна? Сеструха! — Васька сграбастал девушку в охапку.
— Машенька, ты с ним поосторожней, — Лёха высвободил девушку из Васькиных объятий. — Ходят слухи, что он известный сексуальный террорист. Студенток перед практикой на Острове на его счёт особенно тщательно инструктируют.
— Я уже не студентка давно. И я не думаю, что такой симпатичный молодой человек окажется сексуальным маньяком. Маньяки обычно невзрачные, пришибленные, а Василий Леонидович — орёл!
Васька зарделся от такого неожиданного комплимента. Похоже, что орлом его ещё никто не называл. Зная Васькин характер, можно было предположить, что хитрая Машка мгновенно покорила его сердце, превратив в преданного рыцаря.
— Что, Вась, очередных досок привёз, что ли? — спросил Лёха.
— Привёз. Жорика по дороге на велике встретил. Он и сказал, что подрядил бичей на разгрузку.
— Бичей? — у Лёхи от возмущения раздулись ноздри. — Сам он бич! Дьякон хренов. Служитель культа.
— Да какой он дьякон… Он и не дьякон вовсе. — Васька достал очередную сигарету и откусил фильтр. — Он вообще не священник. Дядя его в монастыре на хозяйстве. А Жорик к нему третье лето приезжает в отпуск. Ну и подхалтуривает на стройке.
— Не понял! Как не дьякон? А подрясник? Шапочка эта?
— Это у него вроде спецодежды. Ну и любит, сука, за студентками приударить. Вначале проповеди им читает, а потом сами понимаете. — Васька сплюнул меж зубов и залыбился.
— Ну что, просветлённая ты наша? — Я заржал, глядя на выражение Машкиного лица. — Поп-то оказался поддельным. А ты уже и растаяла. Вот, оказывается, кто у нас маньяк.
— Ну жучара! — Лёха с шумом выдохнул. — Я уж, между делом, подумал, что мне какие грехи за этот трудовой подвиг спишутся. А он, мерзавец такой, нас на халяву пахать подрядил. Под попа вырядился. И ведь верные слова говорил, мазолик! Очень верные слова говорил, надрючился проповедовать.
— Это он умеет. Треплется не хуже профессора.
— Эх, в морду ему дать не успел, когда он Машку лапал.
— Рыцарь ты мой! — Машенция обняла Лёху и поцеловала в нос. — Он не в моём вкусе, да и священник.
— Так не священник же.
— А я же не знала. Мне, если честно, всё равно, священник он или не священник. Мне полегчало, когда он молитву надо мной прочёл и в воде перекрестил. И даже не важно, что он ненастоящий. Молитва была настоящая. И вода настоящая. И почувствовала я всё по-настоящему.
— Какая замечательная у вас Маруся! — Васька посмотрел на неё огромными своими голубыми глазами.
— Замечательная, — говорю, — но легкомысленная.
— Так я же девочка. Мне положено быть слегка легкомысленной. Разве я не очаровашка? — Машка наклонила голову набок и заморгала ресницами.
— Маруся, вы самая очаровательная девушка на всём Острове. Это я Вам говорю как абориген. Если бы не Лёха, я бы срочно сделал вам предложение руки и сердца!
— Васька! Не нарывайся. — Лёха шутливо погрозил кулаком.
— Всё-всё! Передумал. Тем более что я убеждённый холостяк. От баб одна суета.
— Мы, кстати, к твоей маме в гости шли. Даже с подарком. Как там тётка Татьяна поживает? — Я достал из рюкзака сковородку и продемонстрировал Ваське.
— Поживает? Отлично поживает. Она сейчас в Лебящине поживает. Каждое лето теперь катается. Валентин жениным родичам дочку на лето сдаёт. Больная она у него. А там места целебные. Сосны. Хорошо для лёгких. Ну, мать туда катается, чтобы тоже, стало быть, с внучкой побыть.
