— Зарабатывают себе на жизнь, как и все люди. У кого родство с огнем, те помогают кузнецам и литейщикам, а кто связан с водой, находят работу у корабельных плотников или что-то в этом роде. Но к магам в Тормалине издавна относятся с подозрением, поэтому их всегда нанимают только на короткий срок, обычно для какого-то особого проекта.
— Маги в Кель Ар'Айене не очень-то рвутся помогать в сугубо мирских делах. Они обычно дают понять, что делают тебе великое одолжение. — Юноша покачал головой. — Но почему к магам так подозрительно относятся на этой стороне океана?
— После Хаоса? — Аллин озадаченно подняла брови. — Тебе никто не рассказывал?
Темар улыбнулся ей умоляюще.
— Боюсь, мы в Кель Ар'Айене слишком заняты повседневными делами, чтобы находить время для праздной болтовни.
— О-о. — Девушка смущенно оглядела комнату, но затем, очевидно, приняла решение. — Это не делает магам чести, потому никто об этом не говорит. Одна война в Хаосе была поддержана магией стихий. Пожар, наводнение, молнии — все это использовалось на полях сражений. Другая магия творилась против лагерей.
Или, к примеру, войска ехали по пастбищу и вдруг оказывались увязшими в трясине, такие вот вещи.
— Значит, Дома, поддержанные магами, имели значительное преимущество, — с интересом подхватил эсквайр.
Аллин поморщилась.
— Магия — могущественный союзник, но только на короткий срок. Ты можешь прогнать войско с поля боя волнами пламени, но магия не поможет тебе удержать землю, которую ты захватил, потому что любой маг вскоре изнурит себя. Мастер Туч Отрик заставляет всех учеников убедиться в этом на собственной шкуре. И магов, желающих направить свои таланты на войну, никогда не было много. А после того, как другие Дома начали изгонять всех урожденных магов или поступали еще хуже, таких желающих стало гораздо меньше. Но предубеждение против магии существует в Тормалине до сих пор.
— Однако Высшее Искусство объединяло Империю, — нахмурился Темар. — Адепты эфирной магии весьма почитались. Все признавали, что их работа служит всеобщему благу.
— Но эта магия исчезла, и все рухнуло в Хаос? — Аллин подняла брови. — И кого, по-твоему, обвинили?
— Если то, что говорит Гуиналь, — правда, у них были основания это делать. — Юноша закусил губу. — Кажется, борьба адептов Кель Ар'Айена против древних эльетиммов как-то подорвала все эфирное равновесие, поддерживающее Высшее Искусство.
— Я слышала, как некоторые ученые, приехавшие в Хадрумал из Ванама, спорили об этом, — кивнула толстушка. — Маги творили поистине ужасные вещи, пока Трайдек не взял урожденных магов под свое крыло. Люди до сих пор рассказывают о тех ужасах, добавляя каждый раз новые подробности. Ничего удивительного, что большинство народа убеждено, будто магия есть магия и вся она подозрительна, независимо от ее происхождения. За пределами Хадрумала вообще мало кто слышал об эфирной магии и ее роли в Старой Империи. Мир ушел вперед, намного дальше, чем ты знаешь.
— Чем мне позволено знать, — небрежно уточнил Темар, но глаза его гневно вспыхнули.
Аллин уставилась на свои руки.
— Наверно, мне не следовало ничего говорить.
— Я никому об этом не скажу. — Эсквайр задумчиво посмотрел на девушку. — Маги, которых я знаю, в основном хотят жить в Хадрумале, чтобы углублять свои познания. Ты не очень похожа на них.
Аллин после недолгого колебания стала объяснять:
— Учеба важна. Велиндра всю жизнь стремится понять работу ветров, понять, что происходит с воздухом, когда он нагревается огнем или охлаждается водой. Чем больше она понимает, тем более точной становится ее магия, более жестким контроль над стихией ее родства. Хватит одного инстинкта, чтобы вызвать бурю, если ты урожденный маг, но использовать воздух, чтобы остудить жар у больного ребенка или переносить сообщение за тысячи лиг, — это требует такой глубины понимания, какую может дать только изучение. В этом весь смысл существования Хадрумала.
— Но такая наука не для тебя? — догадался Темар.
Толстушка покраснела.
— Я хочу узнать достаточно, чтобы сделать мою магию полезной, но я не ученый.
— И что ты будешь делать со своим полезным магическим искусством? — спросил юноша, немного поддразнивая ее.
