Смех Каролейи был на удивление искренним и немного чувственным.
— Вижу, у тебя есть что-то общее с Ливак. Но ты прав, прикрывая свои фланги.
Каролейя на минуту задумалась, опустив пушистые ресницы. Я не стал ее торопить и выпил свою воду.
— У меня нет на руках никакой игры, Халкарион будь моей свидетельницей. Я здесь только наблюдаю. — Она вернулась на диван и скромно подоткнула юбки вокруг точеных лодыжек, сиявших белизной над шелковыми туфлями. — Твой эсквайр Д'Алсеннен, его древняя колония, новая земля за океаном — об этом толкуют в Релшазе, Коле и каждом втором городе между Тормейлом и Солурой. Все руны сейчас в воздухе, и я хочу видеть, как они упадут. Половина командиров наемников в Лескаре вынуждены идти в бой с неполными корпусами, потому что каждый третий наемник болтается вокруг Карифа, надеясь попасть на корабль — к богатствам последней глупости Немита Безрассудного.
Она не станет больше ничем делиться, понял я, когда Каролейя пила свою воду.
— Значит, ты ждешь, чем закончится игра?
Ливак говорила мне, что для этой женщины информация дороже золота.
Каролейя кивнула.
— Все главные фигуры будут на доске на императорском балу. Я хочу сама увидеть их ходы.
— Я посмотрю, что можно сделать, — медленно произнес я. — Ничего не обещаю, но, Дастеннин свидетель, я постараюсь.
— Ливак говорила мне, что твое слово — твердое обещание. — Каролейя дружелюбно улыбнулась.
— Как она выглядела, когда вы виделись?
Несмотря на чары Каролейи, цель моей игры — это будущее с Ливак, строго напомнил я себе.
— Вполне здорова, — кивнула Каролейя. — Уставшая от морского переезда, но она никогда не была хорошим моряком. Несколько дней они отдыхали, затем по Великому Западному Тракту отправились в Селериму.
Я не завидовал Ливак в этом путешествии через все Старые провинции. Однако я нахмурился.
— Узара говорил, что они поедут в Кол.
Каролейя пожала плечами.
— Ливак сказала, что ищет Сорграда и Грена. Я знала, что они собираются в Селериму на Равноденствие.
Я подавил приступ страха. Ливак очень мало рассказывала мне об этой парочке своих давних друзей. Думаю, она догадывалась, что я буду настроен против них. Ливак воровала, чтобы не умереть с голоду — а иначе бы ей пришлось зарабатывать на пропитание, задирая свои юбки, — и я с этим смирился. Но братья не имели такого оправдания: когда мы с Ливак сражались за жизнь Темара и колонистов, они грабили денежный обоз герцога Драксимала.
Каролейя изучала меня с интересом, и я сохранял бесстрастный вид.
— Ты не знаешь, она их нашла?
Если да, то вполне возможно, что Ливак отыщет древние знания, которые принесут нам деньги для совместного будущего. Хотя возвращение к странствующей жизни со старыми сообщниками может сбить ее с пути истинного.
— Не слышала. — Каролейя вновь пожала плечами.
Придется идти и приглаживать взъерошенные перья Казуела, понял я с досадой. Мне нужен маг, чтобы связаться с Узарой и узнать необходимые мне новости.
— Возьмешь браслет с собой? — Каролейя кивнула на побитый ящичек.
Я заколебался, как пес, который видит кость в очаге, но помнит про обожженную пасть.
— Он заперт там достаточно надежно, — мягко напомнила Каролейя. — Но если хочешь, я пошлю с тобой Адита. Ливак говорила мне, что тебя использовали против твоей воли, когда ты угодил под заклинания, сотканные вокруг таких вещей.
Ее сочувствие заставило меня стиснуть зубы. Использовали против моей воли — это еще слабо сказано. Меня держали беспомощным пленником внутри моей собственной головы, пока чужой ум использовал мое тело для своих целей. У меня даже желудок сжался от этих воспоминаний.
— Нет, я его возьму.
Я забрал у нее проклятую вещь, сжимая потные пальцы на истертом дереве. Ничего не случилось. Ничье сознание не заскреблось вокруг моего рассудка, ничей отчаянный голос не завыл в самых мрачных тайниках моей головы, и у меня вырвался неосторожный вздох облегчения.
— Ну, тогда я пойду, и я не забуду о билете на бал.
Каролейя позвонила в серебряный колокольчик, и я понял, что она чувствует не меньшее облегчение. Оно и понятно: вряд ли ей хотелось бы, чтобы какой-то солдат потерял свой разум в ее будуаре.
