— Когда это построено? — машинально спросил Темар.
Их провожатый неуверенно оглянулся.
— Когда Ден Тадриол вступил на престол.
Пройдя через открытые двери, они очутились в двусветном квадратном зале с мраморным полом в серую и белую клетку. Стражник подошел к человеку, который сидел за столом, находившимся точно в центре зала.
— Д'Алсеннен желает видеть императора по праву сьера. — Солдат наклонился ближе, но гулкое помещение усилило его слова. — С ним маг.
Темар, не удержавшись, взглянул на Казуела. Тот заметно приосанился. Райшед стоял с каменным лицом, напоминая статуи, расположенные по бокам лестницы с железными перилами, которая вела на верхний этаж.
Управляющий отпустил стражника и встал со своего места.
— Хорошего тебе праздника, Д'Алсеннен.
— И тебе хорошего праздника. — Темар устремил на него пристальный взгляд — лучшее подражание пронзительному взгляду своего деда. — Я хочу видеть императора.
Управляющий, высокий мужчина с мягким лицом и редкими, коротко подстриженными седыми волосами, помолчал минуту, прежде чем ответить.
— Это едва ли удобно.
Юноша не понял, отказ это или просто намек, который ему советуют принять. В любом случае эсквайр его игнорировал.
— Я понимаю, что император очень занят, но я должен его видеть.
— Его величество будет свободен этим вечером, — объяснил управляющий.
— Я не могу ждать, — безапелляционно заявил Темар.
— Он готовится к балу.
Они проведут весь остаток утра в этих бесплодных диалогах, сообразил юноша. Но как пробить эту вежливую препону, лихорадочно думал он. Неожиданно его взгляд упал на воротник управляющего, где была приколота золотая бычья голова с эмалевыми рогами и глазами из осколков черного опала.
— Я должен получить одобрение эмблемы до полудня, чтобы мог носить ее на балу. — Темар посмотрел мужчине в глаза, надеясь, что этот выдуманный с ходу предлог не вызовет подозрений.
Управляющий отступил на шаг и поклонился.
— Если вы подождете, когда императору будет удобно. — Он быстро пошел наверх по широкой лестнице.
— Подождем здесь. — Райшед указал на бордовые бархатные стулья, расставленные вдоль стен.
Темар сел и уставился на ровные ряды портретов в обрамлении лепных украшений.
— Так который из них молодой Тадриол?
Райшед кивнул на юношу, державшего лошадь перед портиком, через который они только что прошли.
— Тадриол Предусмотрительный.
— Пятый из этой династии, как ты помнишь. — Маг не устоял перед соблазном показать свои знания. — Тадриол Бережливый построил этот дворец.
— Это происходит всякий раз при смене династии? — Эсквайр посмотрел на Казуела. Неудивительно, что все эти Дома так одержимы жаждой денег, если самая высокая честь достается такой тяжелой ценой.
— Только со времен Иишола Резкого, — ответил за мага воин. — Старый дворец тогда передали судам. Тор Безимары построили себе новый, но они не собирались отдавать его Ден Тадриолу, когда потеряли трон.
Казуел наклонился вперед на стуле.
— Тадриол Бережливый захотел построить здание, открытое для всех — и знатных, и простых. Тор Безимаров потому и свергли, что они чурались народа. — Сев на своего конька, маг воодушевился. — В молодости муж вдовы Тор Безимар вызвал целый скандал. Какой-то год его Дом повышал арендную плату не только в Зимнее Солнцестояние, но и в каждый праздник, а в конце года, когда вновь наступило Солнцестояние, толпа их арендаторов пришла к резиденции и стала забрасывать медяками всех, кто носил это Имя, стоило тем высунуть нос на улицу. Арендаторы заявили, будто платят то, что с них требуют, но…
Темар повернулся к Райшеду.
— Здесь всегда так пусто?
После людских толп, шатающихся по резиденции Д'Олбриота, дворцовая тишина казалась жуткой.
Райшед покачал головой.
— После праздника тут яблоку будет негде упасть, и управляющий придет не один, а с двадцатью помощниками. Но сегодня все готовятся к балу.
— Вряд ли император полирует столовое серебро. Почему он не может нас принять? — сварливо обронил Казуел.
Темар перенес свое внимание на статуи между портретами. На простых белых постаментах стояли боги, Сэдрин держал свои ключи, Рэпонин — свои весы, но вокруг ног Полдриона свернулась чешуйчатая змея. Она подставляла голову ласковой руке бога, а в ее разинутой пасти торчали острые зубы. Имеет ли змея какое-то значение, или это просто украшение, юноша не знал. Он столько всего не знает в этом странном веке.
