— И кто сказал, что ваши суды справедливы, если они отвергают Рэпонина? — Взбешенная Авила спешно укладывала артефакты обратно в сундук. — Если ничто не заставляет глашатая Дома придерживаться истины, кроме их ничем не подкрепленного обещания?
Я собирался протестовать, хотя бы от лица Мисталя, как вдруг в библиотеку, быстро постучав, вошел лакей.
— Госпожа Чаннис шлет поклон, — объявил он торопливо, но не переходя за грань вежливости. — Она приглашает вас посетить ее, как только вам будет удобно.
— Мои поклоны леди Чаннис, мы скоро придем. — Авила едва не выместила свой гнев па несчастном слуге. — Найди мага Казуела Девуара и пошли его в комнату Д'Алсеннена.
Лакей мигом испарился, и я не мог его за это винить. Авила направилась к двери.
— Вы двое, возьмите сундук.
Мы с Темаром понесли сундук по лестнице вслед за Авилой, одинаково недоумевая. Мы еще не добрались до роскошной комнаты Д'Алсеннена, когда увидели бегущего по коридору Казуела.
— Барышня, эсквайр, — запыхавшись, поздоровался он, — чем могу служить?
Авила решительно вошла в спальню Темара и огляделась с неодобрением.
— Где лучше всего спрятать что-то? Под кроватью?
— Это первое место, куда будут смотреть.
Я был рад, что эсквайр избавил меня от необходимости давать столь очевидный ответ.
Барышня иронично улыбнулась.
— Значит, это то место, которое нам нужно. Поставьте сундук под кровать.
— Но…
— Мастер маг, — стальным голосом пресекла его протест Авила. — Ты можешь сделать этот ящик невидимым?
Казуел немного подумал.
— Эффективнее было бы соткать иллюзию пустого пространства.
— Делай, как считаешь нужным, это твоя магия, — Барышня нетерпеливо посмотрела на счастливо улыбавшегося Казуела. — Прямо сейчас, пожалуйста.
— Конечно.
Маг опустился на колени и бросил под кровать ослепительную вспышку магии, быстро меняющую цвет от лазурного до жадеитового, который тут же растворился в поразительных оттенках солнечного заката. Я заморгал, стараясь избавиться от ярких пятен перед глазами.
— Мне следовало сделать это раньше, — пробормотала Авила, пододвигая табурет. Она села и глубоко вдохнула, положив ладони на малиновое с кремовым покрывало. — Зал ибанн триз ида ластри. — Она повторяла заклинание, каждый раз все тише, пока ее слова не стали едва слышным шепотом в полной тишине комнаты.
— Подозревая вокруг эльетиммскую злобу, мы не решаемся делать самые очевидные вещи, — зло проронила она. — Мастер Девуар, мои заклинания как-нибудь повлияли на твою магию?
Казуел заглянул под кровать, и я, не удержавшись, сделал то же самое. Там виднелся только пустой ковер.
— Вовсе нет, барышня. — Маг встал. — Что вы сделали?
Авила усмехнулась.
— Наложила отвращение на кровать и под нее. Кто не знает, что сундук там, тот не захочет туда смотреть. А кто будет его искать, тот отвергнет столь очевидный тайник с презрением.
— Какое интересное сочетание двух ветвей магии. — Казуел завороженно уставился на кровать. — Что…
— А теперь послушаем, что леди Чаннис может поведать нам об этикете.
Я надеялся, что леди Чаннис совладает с воинственностью Авилы. Мы с Темаром покорно отправились вслед за барышней, а Казуел побежал за нами.
— Думаю, мне нужно связаться с Планиром, — бормотал он. — Рассказать ему о ваших последних успехах.
— И о твоей магии, дополняющей Высшее Искусство Авилы, — присовокупил я.
Покои леди Чаннис находятся в прохладном, северном, крыле резиденции и обставлены со всей роскошью, какую только могут купить деньги Ден Венета. Лакей провел всех внутрь, приняв нас с Казуелом за сопровождающих. Там нам пришлось ждать, пока две незначительные барышни Имени не сделают свои реверансы и не удалятся.
— Барышня, эсквайр, не желаете настоя? — Леди Чаннис была в простом домашнем платье кремового цвета, но служанка уже причесала ее черные как смоль волосы, заколов их аметистовыми шпильками. Сухощавое от природы сложение и самые лучшие мази придавали этой женщине юный вид. Со второго взгляда вы бы заметили тонкие морщинки на ее руках и шее, но к тому времени она бы уже пленила вас своим очарованием.
Я сел на стул у стены, Казуел сделал то же самое. Темар и Авила присоединились к леди Чаннис за низким столом, где красовался сервиз тончайшего фарфора, хрустальные чашечки для пряностей и медный чайничек, свистящий на спиртовке. Серебряные ложки и заварочные шарики с выдавленным пучком стрел — эмблемой Ден Венета — сияли мягким блеском старины.
