Были у Грача знакомства и извне, но он предпочитал использовать их в случае крайней необходимости, когда попадались действительно редкие и уникальные экземпляры. Основной проблемой было пересечь периметр зоны, для этого приходилось договариваться через другие каналы. С учеными было все гораздо проще – ты им приносишь, они тебе платят, платят хорошую цену, не то, что этот жмот из бара Сталкер или другие посредники. У всех на уме только деньги, а здесь расчет нужен, ученые в деньгах не заинтересованы, их, хлебом не корми, артефактов подавай.
Так или иначе, Грачу удалось договориться с учеными, перечислять наличность на счет в одном крупном киевском банке, счет в котором он открыл несколько лет назад. Конечно, это не значит, что у него не водилась наличность, с этим у него проблем не было. Практически все можно было достать у «научников» либо у военных.
К этому времени на счету Грача скопилась достаточно внушительная сумма, которой хватило бы на безбедное существование на несколько лет вперед.
Не так давно сталкер нашел обильное, так сказать, месторождение артефактов, на собственную радость и радость ученых. Открылись новые горизонты, деньги потекли рекой, ученые совершенно бесплатно стали предлагать использовать новые разработки военной промышленности. Вместе с тем появлялась все большая опасность быть ограбленным после очередной ходки какой-нибудь бандой мародеров. Так что Грачу приходилось быть крайне изобретательным, чтобы избежать ловушек, как Зоны, так и людских. Грач даже больше боялся не зоны, а её обитателей, особенно людей, потому что их поведение крайне непредсказуемо.
Даже сами ученые ему неоднократно намекали на то, что неплохо было бы найти хотя бы напарника, но Грач прекрасно понимал, под словом напарник в кавычках понималось слово «замена». Грач не любил никакие компании, всегда полагался только на себя, с тех пор как погибли два его близких друга, погибли нелепо.
Однажды ему пришлось сменить свое место жительства, так как местные мародеры вычислили его. Грач поселился в соседнем поселке. Поселок располагался намного ближе к Зоне, почти примыкал к ней, подобие пограничной зоны. Жильцов тут не было, за исключением сталкеров одиночек. Территория поселка ещё не была заражена Зоной, поэтому считалась относительно безопасной. Редко когда сюда забегали мутанты. Как правило, жизнь бедолаг обрывалась чей-нибудь короткой очередью или одиночным выстрелом. Заходили в поселок и разные банды, приходилось быть на чеку. В один из дней группа сталкеров дала сильный отпор ворвавшимся в поселок мародерам, последние не ожидали встретить сопротивление подготовленного отряда. Тогда обе стороны понесли тяжелые потери, но после этой бойни бандиты в поселке больше не показывались, стараясь обходить его стороной. Одиночек стали отлавливать после очередных походов в зону, поэтому сталкеры стали молчаливыми и чрезмерно осторожными.
В голове Грач прикидывал, сколько хороших ходок ему придется сделать, чтобы навсегда распрощаться с Зоной. Место, которое он нашел, было и вправду Клондайком, три-четыре похода туда и долгожданный отпуск заказан. Это не правда что Зона забирает всех людей и никогда не возвращает их обратно. Она еще может и многое дать. Всего лишь больше уважение к ней и обязательно повезет.
Так, лежа на кровати и стряхивая пепел в стеклянную пепельницу, которая стояла на табуретке рядом, Грач размышлял о делах грядущих, пока в соседней комнате не засвистел чайник. Забавно за столько лет тут еще работало электричество, возможно от какой-нибудь внешней подстанции. Конечно, плату за электричество никто не требовал, но злоупотреблять подобным положением не стоило. Как говорит сам Грач: «Скромнее нужно быть» Была даже вода, естественно только холодная. А что еще нужно для полного счастья? Несмотря на то, что сталкер старался не заводить друзей, периодически к нему заходили знакомые одиночки за патронами, продовольствием и прочим барахлом.
Грач потушил окурок и, нехотя поднявшись, пошел на кухню.В старом деревянном доме была удобная планировка: одна большая комната, маленькая прихожая и кухня, у большой стены старинная печь, которую, впрочем, давно уже никто не разжигал.
