— Значит, попрактикуемся, пока он не явился.
— У нас по меньшей мере неделя. Скачки не закончатся раньше. И тебе понадобится пара новых платьев.
София взглянула на свой утренний наряд из розового муслина.
— Почему?
— Мужчина поставит на кон больше, если посчитает, что тебе совсем не нужны его деньги.
— Хорошо. Я закажу портнихе несколько новых нарядов. Она как раз закончила с приданым для дочки барона. Еще понадобятся стразы. У него не будет возможности рассмотреть мои бриллианты поближе — и не разберет, что они фальшивые. Если повезет, отыграю и дом, и мамины драгоценности.
— Попытаться стоит. — Рыжий обвел взглядом гостиную и скривился. — В доме-то вся загвоздка. Слишком хорошо ты потрудилась. Слишком здесь красиво. Стоит Маклейну увидеть дом, и он ни за что не пожелает с ним расстаться.
София нахмурилась.
— Это точно. Стоит ему увидеть наш дом, и он ни за что не поставит его на кон. Если бы…
Ее вдруг осенило. Вот это мысль! Она примолкла, не в силах сказать ни слова.
— София? — Встревоженный голос отца перебил ход ее размышлений.
— Так ты считаешь, пройдет не меньше недели, прежде чем Маклейн явится осмотреть дом?
Слово «свой» ей не удалось выговорить.
— Да уж, не меньше недели. Может, и больше, если он решит отметить попойкой окончание скачек.
Тогда должно получиться! Конечно, ей понадобится помощь. Но проворные руки и упорство…
— София? — На лбу отца залегла глубокая морщина. — Больно подозрительный у тебя вид. Что ты задумала?
— Я точно знаю, как сделать, чтобы Маклейн захотел избавиться от нашего дома! Мы просто-напросто разрушим все, что сделали!
— Что?
Она махнула рукой, слишком занятая своими мыслями, чтобы пускаться в дальнейшие объяснения.
— Предоставь это мне. Я обо всем позабочусь.
— Что бы ты ни задумала, будь осторожна. Если Маклейн решит, что его хотят одурачить, он не успокоится и добьется своего.
— Постараюсь быть осторожной, — ответила она рассеянно. Ее ум лихорадочно работал.
— Нет, не будешь. Слишком уж ты похожа на мать. Стоило ей что задумать, и кончено. Шла напролом — хоть тебе потоп, хоть адское пламя.
София усмехнулась:
— Упорство в достижении цели — неплохая штука, ведь правда?
— Все зависит от того, какую цену ты готова платить, девочка.
София перевела разговор на другое. Расспросила отца о подробностях той злосчастной партии. Рыжему очень хотелось оправдаться, и он пустился в объяснения. Как именно его обманули, вынудив поставить на кон последнее.
София слушала вполуха. Уж она поработает над своим любимым домом! Этот надутый щеголь Маклейн будет умолять ее избавить его от Макфарлин-Хауса. Никакому мягкотелому, укутанному в кружева проходимцу не завладеть ее домом, не назвать своим. Никогда.
Следите за языком, когда говорите о других, дорогие мои. Ни за что не угадаете, когда ваши же слова вернутся к вам и ужалят пониже спины.
Почтенная Нора из Лох-Ломонда одним холодным вечером своим трем крошкам-внучкам
Вопреки предположениям Рыжего прошел месяц с лишним, прежде чем явился Дугал Маклейн. В Стерлинге ему повстречалась хорошенькая молодая вдовушка. Пухлые губки и выпирающий пышный бюст — уважительная причина.
Да он и радовался отсрочке. Ему предстояло сначала заехать к сестре, а там изнывать в обществе ее мужа. Кажется, Фиона очень любила этого мерзавца, и Дугалу приходилось терпеть. Джек Кинкейд явно по уши влюблен в жену, не меньше, чем она любила его. Это вынуждало Дугала «быть полюбезнее», как грубовато выражалась Фиона.
Дугалу не хотелось «быть полюбезнее», но не внять горячим просьбам сестры нанести ей визит он тоже не мог.
И вот Дугал повернул своего вороного жеребца на аллею, ведущую к дому. Два огромных дуба надежно прятали его от посторонних глаз. Заброшенная дорога совсем заросла, однако за поворотом сделалась шире и намного приятнее для глаз. Стройные деревья по обеим сторонам дороги сплетали свои ветви над головами путников, образуя изящный кружевной рисунок на фоне голубого неба.
— А ничего себе землица, не так ли, милорд?
Дуглас бросил взгляд на конюха Шелтона, ехавшего сзади на гнедом коне.
— По крайней мере, можно проехать.
