– А нельзя ли там изменить климат? – спросила Зэа Прира.
– Можно, разумеется, но не нам, а самому Рату. Управление погодой находится внутри дома, на кухне. Рату стоит только нажать кнопку, и возле дома будет чудесная погода. Может быть, он уже нажал. Вряд ли он все время прячется за грозовой тучей. Впрочем, через десять минут мы убедимся сами.
Машина замедлила скорость и опустилась на поляне у горного перевала.
Дуона и ее друзья вышли.
– Посмотрите, прекрасная погода! – сказала Зэа. – Солнце! И на небе ни одной тучи!
– Безотказно действует устройство, – повеселел Прир. – А признаться, я немножко опасался, зная характер Рата. Малейшая неисправность, и жди неприятностей.
– Но ты же архитектор и композитор, – перебила его Дуона. – Разве ты отвечаешь и за устройство управления погодой?
– За все отвечаю я. Но смотрите… Солнце! И чистое нежное небо. А он меня уверял, что хорошая погода действует ему на нервы, что он может творить только когда рядом гроза, или снежная пурга, или шторм… Ничего не понимаю!
Они не прошли и двухсот метров по горной тропе, как солнце скрылось и небо снова покрылось тучами.
Раздался раскат грома.
– Наверно, увидел нас, – сказал Прир, – и принял меры. Это на него похоже.
– Я все равно должна идти. Прир и Зэа, обождите меня здесь. Нет, нет. Я пойду одна…
И Дуона пошла вверх по тропе, туда, где висела туча.
Было сумрачно на этой гордой тропе. Все вдруг затихло, как это бывает перед ударом грома. Наконец тягостная тишина рухнула в раскатах. Молния осветила поляну. Теперь стал виден дом. До него было всего каких-нибудь сто метров, но Дуоне эти сто метров казались бесконечными. Они были как вакуум в космическом пространстве, обрывающийся в ничто. Дуона сделала шаг, и ей показалось, что нога ее проваливается в нечто отсутствующее, не имеющее опоры. Она вскрикнула… Ее крик был услышан.
– Осторожнее, – сказал кто-то из темноты. – Остановитесь! Ждите меня…
Она узнала голос Рата.
– Какая необходимость привела вас сюда? Протяните руку и идите за мной. И не бойтесь! Чувства вас обманывают. Здесь нет вакуума… Это только кажется…
И действительно, под ногами вместо пустоты была тропа, шуршал гравий.
Войдя в дом, Дуона облегченно вздохнула.
Рат пристально посмотрел на нее.
– А, это вы? Жена Путешественника? Снимайте свой изоляционный плащ. Вам ничего не угрожает, кроме опасности услышать правду. Я не из тех, кто прячет свои мысли за оболочкой сладких и льстящих слов. Что привело вас сюда? Откуда вы узнали мой адрес? Признаться, я не испытываю радости от вашего визита.
– Я пришла узнать о своем муже.
– Садитесь. И успокойтесь. Вы озябли? Мне стоит нажать кнопку, и буря утихнет. Но я не из тех, кто любит тишину. Вы пришли узнать о своем муже? Но о нем знает та часть моего «я», которая отправилась вместе с ним. Телепатия, к сожалению, не настолько совершенна… И я не могу знать мысли даже своего двойника на таком огромном расстоянии… Может быть, вы голодны? На столе фрукты. Плоды природы, а не искусственного фотосинтеза. Я люблю плоды природы, хотя органики и научились создавать искусственные плоды не хуже…
– Вы действительно ничего не знаете о моем муже?
– И знаю что-то. И не знаю почти ничего. Знание, если его можно назвать знанием, находится где-то посредине между «да» и «нет»… Между утверждением и отрицанием.
– Не играйте словами. Я не для того пришла сюда, чтобы слушать софизмы.
– Вам и не следовало приходить. Я здесь работаю. Но уж раз вы пришли… я буду откровенен с вами не ради вас и тем более не ради вашего отсутствующего супруга. А только ради вашего покойного деда – биоэнергетика Э-Лана, гений которого я ценю. У вас есть с ним небольшое, чисто внешнее сходство. Что-то в глазах… Вы знаете, я не был другом вашего мужа. Наоборот… Но нас, если хотите, сближали разногласия, нас сближала диалектика спора. Мы спорили с ним здесь. Муж ваш отправился в неведомое, но, – глаза Рата смеялись, – но спор наш с ним продолжается…
– Продолжается? – перебила его Дуона. – Вы не оговорились? Но как? Где?
– Если бы я знал – где! Но я не знаю. Идеи вашего покойного деда Э-Лана толкнули меня на создание Собеседника. В Собеседника мне удалось вложить частицу своего живого «я». Собеседник отправился вместе с экспедицией вашего мужа. Но мне не удалось его повторить, хотя осталась схема. По-видимому, вмешалась какая-то неповторимая случайность. Все Собеседники, которых я пытался воспроизвести, оказались неполноценными. Опыт удался только однажды. Мне даже нечем подтвердить, что он удался. Я слишком поторопился. Мне не следовало Собеседника посылать в экспедицию. Но желание продолжить спор было сильнее здравого смысла. Вот уже много лет я пытаюсь воспроизвести опыт, но ничего не получается. У вашего деда это получилось бы. Он один мог мне помочь. Он умел и случайность заставить служить науке. Мне не верят, что я преодолел механизм и создал почти личность. Не верят! А опыт, который нельзя воспроизвести, ничего не стоит…
