Чуть помолчав, я ответил:
— Откровенно говоря, мне кажется, что я влюблен в сестру Макферсон.
Гримсдайк выпучил глаза, а потом вдруг громко, до неприличия, заржал.
— Извини, старичок, — сказал он, утирая слезы. — Просто слишком неожиданно вышло. Ты меня наповал сразил. С психологической точки зрения, все объясняется элементарно: ты хочешь утереть нос Бингхэму, отбив у него его пассию. такое сплошь и рядом случается.
Я замахал руками.
— Ты ничего не понимаешь. Она и в самом деле совершенно изумительная. Умница, прехорошенькая, с прекрасным чувством юмора…
— О, святая простота! — вздохнул Гримсдайк.
— Да и потом — что ты смыслишь в психологии? Ты же в ней — ни уха, ни рыла. Больных ты видишь только спящими под наркозом.
Гримсдайк терпеливо усмехнулся.
— Если не веришь мне, давай попробуем наоборот. Начни расхваливать сестру Плюшкиндт перед сестрой Макферсон. Вбей ей в голову, что она может стать разрушительницей семейного очага. Держу пари: она сразу превратится в голодную кошку, перед которой поставили блюдечко сметаны.
Хотя я был и не слишком высокого мнения о психологических способностях Гримсдайка, но тем не менее решил воспользоваться его советом. Как-никак, Гримсдайк был старше и опытнее меня. И в итоге все получилось даже удачнее, чем я мог ожидать. Навестив сестру Макферсон, я первым делом извинился за свое поведение во время нашей последней встречи, пояснив, что её невероятная притягательность даже заставила меня на какое-то время забыть сестру Плюшкиндт, хотя именно к ней должны быть устремлены все мои помыслы. Я даже лицемерно добавил, что сестра Плюшкиндт — замечательная особа, но мне страшно жаль, что не сестра Макферсон оказалась на её месте… После чего, набравшись терпения, приступил к долговременной, но планомерной осаде.
Это было в понедельник. Уже в среду сестра Макферсон согласилась, что сходит со мной в ресторан, если я обещаю не говорить ничего Бингхэму, а в пятницу ночью сама пригласила меня поискать какие-то пропавшие вещицы в свою крохотную, но уютную комнатенку. В воскресенье я окончательно решил, что влюблен в нее, а в понедельник в моей голове зародились уже совершенно шальные мысли.
В тот же вечер я признался Гримсдайку, что благодаря его совету мои отношения с Нэн Макферсон наладились. Потом спросил:
— Как считаешь, не пригласить мне её съездить со мной на уик-энд? За город, хотя бы.
— Отличная мысль, — откликнулся Гримсдайк. — Думаю, она тебе не откажет. В крайнем случае — наградит оплеухой.
Той же ночью, едва отдышавшись после особенно пылкого поцелуя, я предложил сестре Макферсон:
— Послушай, Нэн, а что если нам в следующий раз не просто пойти куда-нибудь поужинать, а… — Я судорожно сглотнул. Предложить ей воспользоваться пожарной лестницей я не мог из-за опасного соседства Бингхэма. — Словом, как насчет того, чтобы выбраться куда-нибудь за город, ну и… Понимаешь, к чему клоню, да?
Она изумленно уставилась на меня. Потом кокетливо погрозила пальцем:
— Ах, доктор, ну вы проказник! Неужто это непристойное предложение?
Я почувствовал, что краснею. Потом пробурчал:
— Лично я ничего непристойного в нем не нахожу. Просто съездим куда-нибудь, подышим свежим воздухом…
— Ступай, Ричард — ночная сестра будет здесь с минуты на минуту.
— Но как насчет уик-энда?
— Посмотрим, — улыбнулась сестра Макферсон, прикладывая палец к моим губам.
— Клянусь, что ни одна душа об этом не узнает, — пообещал я. Особенно Бингхэм. Надеюсь, ты с ним никуда не ездила? — спросил я, охваченный внезапным ужасом.
Нэн расхохоталась.
— Джимми ещё не вырос из пеленок.
— Скажи «да»! — взмолился я. — Я не вынесу ожидания.
— Иди же, Ричард! Нас сейчас застукают!
— Не пойду, пока не пообещаешь.
— Ну, что ж… Ладно, я все равно собиралась купить новую зубную щетку.
— Нэн, милая! Какое счастье…
— Ш-шш! — шикнула она. — И помни — ни гугу.
— Клянусь.
Не чуя под собой ног, я помчался к Гримсдайку.
— Представляешь, Грим? — с порога завопил я. — Выгорело! Она согласилась! На целый уик-энд любовных утех! По крайней мере — на ночь, поправился я.
— Господи, и ты разбудил меня, чтобы поведать о своих гнусных затеях?
