«Какой-то он стал облезлый, – думала Туся, глядя на мужчину, о котором думала целый год. – Да, глаза те же, большие и глубокие. Но общий облик… Как-то скукожился. Морщины появились, одет черт-те во что, в какие-то пыльные спортивные штаны… Он – как весь этот город, в нем совершенно нет лоска. Но почему же год назад я ничего этого не замечала? Почему он мне казался таким красивым?»
На следующий день она долго бродила по Тамелю, снова покупала яркие одежки, серебряные кольца, сумки из конопли. Мужчина не звонил. Вот и хорошо, вот и не нужно все это мне – зачем? Какой-то облезлый непалец с больной женой и двумя детьми…
Он позвонил, как только она вернулась домой. Сказал, что находится где-то рядом, но никак не может найти гест. Пришлось выходить на улицу с фонарем. Силуэт непальского джигита на мотоцикле отчетливо выделялся на фоне заваленного мусором пустыря.
Встреча получилась романтическая: при свечах.
Она попросила его открыть большую бутылку пива и выпила ее залпом. Все-таки нервничала. Все-таки зачем-то нужен был ей этот облезлый непалец.
Поговорили. Она лежала с бутылкой пива на кровати, он сидел в кресле. Потом лег рядом, обнял, закрыл глаза. Сказал:
– Холодно.
Все, что было дальше, можно пропустить. Потому что все это оказалось лишним. Ей было неприятно. Все, что так нравилось год назад: низкий голос, запах тела и волос, грубоватые ласки, – все теперь почему-то было неприятно. Нет, даже хуже: все теперь было – никак…
В этот раз она позволила ему гораздо больше, чем год назад. И потом горько пожалела об этом. Потому что это принесло не радость, а лишь ощущение грязи и разврата. Все это имело бы смысл в единственном случае: если бы она испытывала к нему чувство, как год назад. Но чувство куда-то делось.
– Поедем завтра? – спросила она, когда он начал одеваться.
– Во сколько?
– Динамическая медитация в восемь утра, стало быть, выезжать нужно в половине седьмого.
– Это очень рано.
– Ну, можно пропустить динамическую, пойти на другую. Тогда – в любое время, они открыты до пяти вечера.
– Даже не знаю… Я завтра немножко занят. В принципе, ты ведь и одна можешь поехать…
– Конечно, могу. Но я бы хотела с тобой.
– Я позвоню, как только освобожусь.
Но она уже понимала, что красивая поездка по горам на байке, скорей всего, не состоится. Да и не хотелось ей никуда с ним ехать на самом-то деле.
«Зачем? Зачем? – думала она весь вечер и после, наутро, когда проснулась с легким похмельем от выпитого пива: с некоторых пор она плохо переносила алкоголь. – Зачем я, столь долго чистившая дух и тело, позволила себе снова вываляться в грязи, как часто случалось в молодые годы? Хотела почувствовать себя живой, а почувствовала – совершенно мертвой».
Так уже было однажды. Несколько лет подряд Туся много и тяжело работала, жила одна: некогда было образоваться личной жизни. И вот однажды позвонил бывший муж. Она попросила его помочь завести заглохшую на морозе машину. Он приехал, привез бутылку вина, долго таскал Тусю по двору на тросе, пока не засадил в сугроб. Примерзшую гайку на аккумуляторе открутить не смог. Замерзли, вернулись домой, выпили вина – и оказались в постели. И тут она вдруг поняла, что решительно ничего не чувствует: ни возбуждения, ни радости, ни отвращения, – вообще ничего. А ведь еще несколько лет назад этот человек вызывал в ней безумную страсть. Она очень испугалась тогда, решила, что, наверное, умерла как женщина. Но потом поняла: просто она больше его не любит – вот и все…
Она смотрела в окно, где начинала утреннюю жизнь тихая улочка. На открытых верандах, плавно переходящих в крыши, непалки развешивали белье, поливали цветы, кормили мужей завтраком. Монотонно покрикивал разносчик газет. Над ближними горами, над долиной Катманду плотным облаком висел смог. Пахло дымом.
«Я думала, что мне из-за него так хорошо в этом городе. Оказывается, нет. Мне просто тут хорошо – и все. И не надо винить себя в содеянном. Значит, зачем-то это было нужно. Зато теперь точка поставлена. Я свободна».
И снова Тамель, снова бурный и увлекательный шопинг, подарки близким: маме, дочке, подругам. Ходить было нелегко: новый рюкзак быстро загружался покупками и оттягивал плечи. К тому же захотелось в туалет. Туся подняла глаза и вдруг увидела вывеску отеля, в котором останавливалась в прошлом году. Она вошла внутрь, бросила рюкзак у стойки ресепшен. Молодой портье Тусю вспомнил, расплылся в улыбке.
