— Антон-пидорон, — невпопад каламбурит Серега, встает с бревна и присоединяется к избиению.
— А ты чего ждешь?
Костя как бы равнодушно смотрит в сторону, словно он уверен, как я поступлю, и всё происходящее его абсолютно не волнует.
Я молчу и улыбаюсь.
Наконец-то, он понимает, что со мной что-то не складывается, и смотрит мне в лицо. Моя улыбка расплывается до ушей. Его глаза удивленно расширяются, когда я, оскалившись, бросаюсь на него. Нож, как продолжение руки, — наверное, впервые в жизни я использую его, как оружие. Лезвие входит в тело, — легко и не встречая препятствий.
И я внезапно понимаю, что это мне нравится. Это ощущение — рука, сжимающая рукоять ножа, лезвие которого пронзает тело. В сознании поднимается волна, смесь ярости и восторга. Я смотрю в глаза Кости, где в зрачках расширяется ужас осознания смерти. Я наслаждаюсь этим видом, по-прежнему вдавливая лезвие в тело. Наверное, я что-то кричу, потому что внезапно всё замирает вокруг.
Когда тело Кости перестает шевелиться, я встаю. Повернувшись к одноклассникам, я вижу лица мертвецов, в глазах которых мое отражение выглядит пугающе красиво. Никто из них не пытается бежать, во всяком случае, до тех пор, пока я не убиваю Никиту. Просто подхожу к нему и резким движением рассекаю шею. Он зажимает рану руками, наверное, пытается кричать, кровь толчками вытекает сквозь пальцы.
Наконец-то, тени осознают, что пришла смерть, и начинают шевелиться.
Вован наносит удар кулаком, но промахивается, а мой нож точно находит цель.
Андрей поворачивается и хочет бежать, но резкий удар ножом в спину останавливает его.
Серега просто визжит, как свинья, когда я разрезаю живот снизу вверх.
Повернувшись к костру, я смотрю на замерших от ужаса девчонок. Их всего трое. Круглые глаза, дрожащие руки. Серафима потеряла сознание, Вера смотрит прямо перед собой мутным взглядом, Катя трясет тело Кости и что-то кричит в его мертвые глаза. Обе Насти уже далеко в лесу. Догонять я их не буду. Так же, как и не трону тех, кто остался у костра.
Я иду в сторону скал, по-прежнему сжимая окровавленный нож в правой руке. Солнце быстро катится к горизонту, но я успеваю взобраться на одну из вершин, и, удобно устроившись, смотрю на светило.
Я ни о чем не думаю. Просто смотрю. Этот вакуум в мыслях нужен мне, чтобы прийти в себя. Когда приходит Богиня, я уже могу спокойно говорить с ней. Вечерние сумерки переходят в ночную тьму, и, сидя на краю обрыва, я провожу свою первую бессонную ночь.
Помотав головой, я прогоняю воспоминания. Сейчас я на болоте. Мне надо идти дальше, но впереди препятствие, которое мне вряд ли преодолеть.
Круглое озерцо посреди болота.
Идеальный круг, как бы странно это не выглядело.
Ровная гладь бездны.
Зеркальная поверхность воды, скрывающая пропасть.
Я вижу свое отражение, и оно выглядит отталкивающе неприятно, словно изображение на бумаге, нарисованное безумцем. Я думаю о том, что вода — это тот холст, на котором Бог начинал рисовать свои первые рисунки. Пусть вначале они были простые, — солнечный круг, например, или мертвая планета. Затем Он вошел во вкус, и стал изображать более сложные картинки. Главное, — однажды Он нарисовал человека.
Надеюсь, что это было не мое изображение.
Бог знает, что рисунки обрели плоть и стали жить своей жизнью.
Смысл рисунков извратился, но это не вина Бога.
И не Его беда.
Это проблема теней, бредущих стадом в неизвестном направлении.
Я прекрасно знаю, что мой следующий шаг приведет меня к медленной смерти — погружение в трясину, как плавное падение в бездну. Обходить препятствие справа или слева? Или все-таки прямо?
Я улыбаюсь, потому что чувствую, что Она рядом. Богиня появляется справа от меня и легко шагает по ровной глади.
— Иди сюда, — говорит она, протягивая мне руку.
Узкое запястье, тонкие пальцы. Я сжимаю протянутую руку и делаю шаг вперед. Затем еще один. Я смотрю прямо в глаза Богини, потому что доверяю им на сто процентов. Ноги стоят на твердой поверхности воды, — мне даже не надо смотреть вниз, хотя сознание кричит, что я сейчас провалюсь в бездну и утону.
— Ты устал и хочешь отдохнуть, — говорит Она, и я подчиняюсь тихому голосу. Сначала я опускаюсь на колени, а потом ложусь на бок. Поджимаю ноги к животу. Подложив руку под голову, я закрываю глаза.
