Таким образом, научно достоверная гелиоцентрическая система, несмотря на серьезные богословские возражения, в конце концов взяла верх. Сегодня с ней, по-видимому, спокойно уживаются все религии, за исключением, быть может, немногочисленных очень архаичных. Утверждения о том, что вращение Земли вокруг Солнца противоречит Библии, рассматриваются в наши дни как преувеличенные, а требование буквально интерпретировать стихи из Писания, говорящие о неподвижности Земли, — как совершенно необоснованное.
Неужели невозможно таким же способом гармонично уладить и нынешний конфликт — между верой и теорией эволюции? История Галилея учит нас, что представление убедительных научных доказательств в конце концов решило спор, но не ранее, чем был нанесен серьезный вред и науке, и религии, причем вторая пострадала больше. Деятелям церкви XVII в. не следовало недооценивать опасность, о которой писал блаженный Августин в своем труде о книге Бытия:
Ибо весьма часто случается, что даже и не христианин знает кое-что о земле, небе и остальных элементах видимого мира, о движении и обращении, даже величине и расстояниях звезд, об известных затмениях солнца и луны, круговращении годов и времен, о природе животных, растений, камней и тому подобном, — знает притом так, что защищает это знание и очевиднейшими доводами, и опытом. Между тем крайне позорно, даже гибельно и в высшей степени опасно, что какой-нибудь неверный едва-едва удерживается от смеха, слыша, как христианин, говоря о подобных предметах якобы на основании христианских писаний, несет такой вздор, что, как говорится, блуждает глазами по всему небу. И тяжело не то, что человек заблуждающийся подвергается осмеянию, а то, что и наши писатели, по мнению внешних, имеют такие же понятия и к великой погибели для тех, о спасении которых мы заботимся, считаются людьми невежественными и презираются. В самом деле, когда они замечают, что кто-либо из числа христиан заблуждается относительно предмета, хорошо им известного, и свое нелепое мнение утверждает на наших писаниях, то как же они будут верить этим писаниям относительно воскресения мертвых, надежды на вечную жизнь, царства небесного, думая, что писания эти сообщают ложные понятия даже и о таких предметах, которые сами они могли узнать путем опыта и при помощи несомненных цифр?
Увы, разрешить нынешний спор между наукой и церковью о происхождении жизни и человека труднее, чем тот, который касался вращения Земли. Ведь он доходит до самого сердца как научных, так и религиозных представлений, его предмет — не небесные тела, покрытые голыми камнями, а мы с вами и наша связь с Творцом. Возможно, именно значимость вопроса объясняет тот факт, что при нынешних темпах научного прогресса и скорости распространения информации спор об эволюции продолжается до сих пор, почти через 150 лет после публикации «Происхождения видов».
Галилей до конца жизни продолжал верить в Бога и считал, что для верующего человека научные занятия — дело не только допустимое, но и благородное. Ему принадлежат знаменитые слова, которые сегодня могли бы служить девизом всем верующим ученым: «Я не чувствую себя обязанным верить, что Бог, наделивший нас чувствами, разумом и способностью к рассуждению, желал, чтобы мы воздержались от их использования».
Попробуем теперь, помня, что сказал Галилей, исследовать возможные позиции в столкновении между теорией эволюции и верой в Бога. Каждый из нас должен прийти здесь к некоторой точке зрения и из представленных позиций выбрать какую-то одну. В споре о смысле жизни сохранять нейтралитет невозможно ни для ученого, ни для верующего.
Глава 7: Вариант 1 - атеизм и агностицизм (Когда наука попирает веру)
Первый год моего студенчества - 1968-й — ознаменовался целым рядом мрачных событий. Советские танки вступили в Чехословакию; война во Вьетнаме после Тетского наступления перешла в новую, более ожесточенную фазу; были убиты Роберт Кеннеди и Мартин Лютер Кинг. Но в самом конце этого года произошло событие совершенно иного плана — запуск «Аполлона-8», первого пилотируемого космического корабля, облетевшего вокруг Луны. В течение трех декабрьских дней мир, затаив дыхание, следил за путешествием к Луне Фрэнка Бормана, Джеймса Ловелла и Уильяма Андерса. Затем они вышли на окололунную орбиту и сфотографировали восход Земли над поверхностью Луны — это были первые такие снимки, сделанные человеческими руками, и они напомнили всем нам, какой маленькой и хрупкой выглядит из космоса наша планета. В канун Рождества три астронавта вели прямую телевизионную передачу из своей капсулы. Рассказав о впечатлении, какое произвела на них Луна, о пустынности ее пейзажа, они хором прочли первые десять стихов книги Бытия. Я был в то время агностиком и плавно двигался к атеизму, но при словах «В начале сотворил Бог небо и землю», донесшихся до меня за 240 ООО миль, испытал удивительное чувство благоговения, которое помню до сих пор. Было совершенно ясно, что для произносящих их ученых и инженеров эти слова обладают могучим смыслом.
