- Мужчина! В храме Богини! Да еще и оборотень! Позор!
- Успокойтесь, мамаша, - примирительно заявил Барс, не удержавшись от колкости. - И уж точно я не первый метаморф, который здесь когда-либо появлялся, поверьте, на обоняние и слух я еще не жалуюсь.
После подобной наглости Кале задохнулась от гнева, но, вовремя спохватившись, поскольку не имела права разрушать находившийся в руках шар, перевела дыхание и гневно спросила:
- На каком основании ты заявился в Храм Крылатой Богини?!
Барс спокойно выдержал ее убийственный взгляд и уверенно заявил:
- Я готов принять клятву верности Эдны Брок.
В тишине, последовавшей вслед за словами Барса, явственно прозвучал болезненный стон Эдны. Я вообще не могла что-либо сказать, Лидия шумно выдохнула. На лице Верховной выступила злорадная усмешка:
- Ты уверен, метаморф? Клятва верности означает то, что твоей партнершей до конца и без того не слишком короткой жизни станет эта сирена.
- Ой, да бросьте, тетенька, - отмахнулся от нее ирбис, усиливая гнев ящерицы. - Я не первый день на свете живу. И уж некоторые ваши ритуалы и за пределами облаков известны, поверьте.
- Сирена не сможет от тебя отказаться, - предостерегла Кале, но блондин резко ее остановил:
- Вы так и будете чинить препятствия к отречению Эдны или, может, продолжим в более располагающей обстановке?
- Оденься, метаморф! - брезгливо поморщилась Кале, а я была готова спорить, что за мгновение до этого, когда Барс отвлекался на всхлип Эдны, она жадно разглядывала свободное от ткани тело!
- Меня вполне устраивает вид Барса, - наконец подала голос тетя, и ирбис приблизился к ней, ободряюще обхватывая за плечи.
Эдна дернулась от неосознанного проявления ласки со стороны блондина. На ней лица не было, и я понимала, что тетя держится из последних сил, потрясенная одновременно и подлостью со стороны Кале, и поступком Барса. Но, даже зная характер старшей представительницы рода Брок, я сейчас не взялась бы судить о том, как впоследствии поведет себя Эдна, осмысливая готовность Барса принять ее клятву.
Не обратив внимания на нервозность теперь уже невесты, ирбис обнял девушку сильнее, возвращая внимание к ящерице.
- Следуйте за мной, - чуть слышно проговорила Верховная, покидая помещение с отсветами пламени по стенам.
Барс, поддерживающий Эдну, направился следом. Мы с Лидией, решив быть молчаливыми свидетелями, решили последовать его примеру.
Соседнее с тем, откуда мы только что переместились, помещение было гораздо меньше по размеру, и я узнала его. Это была именно та купальня с водами источника, в которой каждая сирена проходила свое последнее посвящение. Только вот для обряда отречения требовалось зайти в воды по колено, чтобы на щиколотках появились ритуальные татуировки. Я видела у мамы и папы такие и как-то поинтересовалась, что они значат. На что мама только загадочно улыбнулась и сказала, что это очень долгая история, которая, как она надеется, произойдет и со мной.
А я смотрела в посеревшее лицо Эдны и понимала, что не хочу, чтобы у нас с Дорианом произошло подобное. Дело было не в том, что любовь нуждалась в проверке, а в том, как именно преподносилось самое главное в жизни молодой сирены событие. Ведь отречение от зова - это, по сути, не что иное, как заключение брака по традициям Крылатой Богини. И это светлое событие должно происходить под зорким контролем женщины, которая на чувства в принципе неспособна? Никогда! Никогда я на такое не подпишусь...
Эдна, тем временем освободившись от объятий Барса, подходит к кромке воды, делая судорожный вздох. Она боится повторения истории, но мне, находящейся от них на небольшом расстоянии, прекрасно виден блеск в глазах блондина, который трактуется однозначно: он пойдет до конца. Не знаю, что послужило тому причиной: зарождающиеся чувства к моей строптивой тете или просто забота об одной непутевой молодой сирене, - но я не испытываю ни капли сомнения по поводу того, что ритуал пройдет по всем правилам до конца. Хотя, пожалуй, помянув про правила, я немного погорячилась...
