Но это будет потом, к этому ещё нужно подготовиться морально.
…Все эти размышления были когда‑то очень давно. Теперь лишь отрывочные мысли взрывались в голове Гермионы. Беллатриса и Родольфус Лестрейндж? Ближайшие приспешники Волдеморта? Чудовища, пытавшие родителей Невилла до умопомешательства? Убийцы и враги? Беллатриса Лестрейндж убила Сириуса. Эти двое тогда, в Министерстве магии, чуть не прикончили её и её друзей по приказу Волдеморта.
«А ведь не прикончили, — вдруг резко и отчетливо стукнуло в голове Гермионы. — Десять взрослых Пожирателей Смерти не смогли убить или даже покалечить пятерых подростков».
Мороз волнами прокатывался по телу от каждой новой мысли. А Нарцисса Малфой стояла и ждала, хотя уже сотню раз могла бы заколдовать её. Могла бы заколдовать ещё спящей в постели, даже не подвергаясь иллюзии опасности… Но ведь не может, не может быть таких совпадений!
«Случайностей не бывает только в хорошей литературе, — писал один из любимых маггловских писателей Гермионы Эрих Мария Ремарк, — в жизни же они сплошь и рядом. Причем преглупые».
На смену словам классика в мозгу девушки картинкой встало воспоминание. Вот она, деятельная почти двенадцатилетняя девочка стоит в Большом зале, ожидая своего распределения. За спиной шумно дышит Невилл Лонгботтом, перед ней высится худощавый и высокий Теодор Нотт. Разумеется, юная Гермиона пока не знает имен нынешних первокурсников, она забыла сейчас даже о Невилле, с которым познакомилась в поезде по дороге сюда. Гермиона нервничает и нетерпеливо жаждет распределения. Проштудировав дома «Историю Хогвартса», она очень хочет попасть в Когтевран или Гриффиндор и постыдно боится Пуффендуя.
Вот Грегори Гойл занял свое место за столом Слизерина рядом с Крэббом, и МакГонагалл громко назвала имя Гермионы. Вот девочка чуть ли не бегом рванулась к табурету, задев плечом Нотта и пропуская мимо ушей его сдавленное ругательство.
Гермиона занимает указанное место — сотни глаз смотрят на неё из‑за факультетских столов — и в мгновение ока надевает на голову шляпу.
Старая грязная ткань падает на глаза — она такая плотная, что совсем не пропускает света, и Гермиона оказывается в полнейшей темноте. Смолкает даже шум, царивший в Большом зале.
«Когтевран, только бы попасть в Когтевран», — отчаянно думает Гермиона.
И вдруг слышит голос над самым своим ухом:
«О, юной мисс более всего пристало бы учиться в Слизерине».
«Нет–нет–нет, — вздрагивает девочка, мотая головой и, кажется, даже шепчет эти слова вслух. — Пожалуйста, я не хочу…» — в голове всплывают беспорядочные воспоминания о прочитанном дома в книгах и тот нелицеприятный образ, который сложился у юной ведьмы о факультете могучего Салазара.
«Не хочешь? — говорит в самое ухо Волшебная Шляпа. — Хм… Я вижу прыткий ум и целеустремленность, уверенность в себе, настойчивость, недюжинные магические способности… У тебя есть все задатки, чтобы стать могущественнейшей ведьмой. Так много всего… Не Слизерин? А что ты скажешь о Гриффиндоре?»
«Да!» — радостно вскрикивает Гермиона, мигом выпрямляя сгорбившиеся минуту назад плечи. И шляпа громко объявляет: «ГРИФФИНДОР!»
Гермиона радостно несется к крайнему левому столу, от избытка чувств едва не сбивая с ног чопорную Дафну Гринграсс, которая как раз отправлялась к табурету, чтобы распределиться на свой малоприятный Слизерин.
Гермиона садится рядом с Перси Уизли и тут же начинает тараторить. Тогда она всё время хотела что‑то делать, с кем‑то говорить…
Сейчас Гермиона потерянно молчала, кусая нижнюю губу и потирая во вспотевших руках волшебную палочку.
Неужели это может быть правдой?..
— Но как? — наконец сказала девушка вслух, цепким взглядом ловя каждое движение невозмутимого лица Нарциссы. — Как я оказалась здесь?! Почему?!
— Твой отец исчез, твоя мать попала в Азкабан, — пожала плечами миссис Малфой. — Я не собиралась воспитывать тебя вместе с Драко!
— С Драко, — эхом отозвалась Гермиона. Всё это было сном. Глупым кошмаром.
С ужасом и отчетливостью Гермиона понимала, что всё сказанное очень может оказаться правдой. Хотя бы потому, что такая безумная ложь никому не нужна. И Нарцисса Малфой никогда не пришла бы в маггловский дом грязнокровки, чтобы говорить ей такие глупости. Попытка одурачить, чтобы заманить куда‑то? Смешно! Её как угодно можно было бы доставить к Волдеморту, и этот дикий способ — убедить словами — самый трудноисполнимый. Обмануть, чтобы что‑то выведать?
