– Не знаю, о ком ты говоришь, Магдалена, но позволь тебе напомнить, что это был не человек, а…
– Черт возьми, это не человек, а хорек! – Магдалена рассмеялась. Остальные смотрели на нее в недоумении. – У Зальтера есть два ручных хорька, Ромео и Джульетта, это их клички. Ромео недавно сбежал – по крайней мере, так мне сказал Зальтер. Но что, если он заразил Ромео или Джульетту бешенством и каким-то образом запустил в спальню к Харзее? Такое возможно?
Симон громко простонал:
– Хорек, чтоб мне провалиться! Это и в самом деле мог быть хорек. Наверное, Зальтер сначала накормил его мясом умершего от бешенства животного. В доме викария нет никакой охраны. Пробраться туда ночью и запустить в спальню больного хорька не составило бы особого труда. Потом зверек сбежал через какую-нибудь щель или мышиную нору… До чего коварный план!
– Возможно, старина Зальтер теперь и отца Катарины похитил, – проворчал Куизль. – Иероним – последний из членов комиссии. Если не поторопиться, то…
– Отец… – Это Георг робко перебил палача.
– Дьявол! Я тебе тысячу раз говорил, чтобы ты не перебивал отца! – взорвался Куизль. – Бартоломей за эти два года, похоже, ничему тебя не научил.
– Как парню учиться, если ты постоянно к нему придираешься? – отпарировал Бартоломей. – Ты обращаешься с ним в точности как обращался когда-то со мною. Но я не стану…
– Да замолчите вы оба!
Георг ударил ладонью по кафедре, так что документы едва не разлетелись, и сердито взглянул на озадаченного отца и не менее растерянного Бартоломея.
– Как же мне осточертели ваши вечные споры! – выругался он. – Если вы не прекратите, то я не останусь ни в Бамберге, ни в Шонгау, а подыщу себе место на другом конце Германии, чтобы не слушать больше вашего ворчания. А теперь послушайте меня хоть раз!
Он перевел дух и показал на документы.
– Вы говорили, что Иероним был последним из участников. Но это неверно. Недостает еще одного.
– И кто же это, по-твоему? – спросил Симон, как и остальные, удивленный гневной вспышкой Георга.
Юноша пожал плечами так, словно ответ был совершенно очевиден.
– Палач, разумеется. На всех допросах он, можно сказать, был главным действующим лицом.
– Верно, черт возьми, – сказал Иеремия и задумчиво склонил тяжелую от выпивки голову. – Но меня этот Зальтер не знает. Даже если б он прочел обо мне в старых актах, то увидел бы некоего Михаэля Биндера. А его давно нет в живых.
Георг кивнул.
– Нет, вас он не знает. Он знает только нынешнего палача – и, конечно же, считает Бартоломея потомком прежнего палача. А почему бы и нет? Ведь должность почти всегда переходит от отца к сыну.
– Ха, пускай этот Зальтер попробует меня похитить, – проворчал Бартоломей. – Он у меня узнает… Я шкуру спущу с этого оборотня недоделанного!
– Ему и не нужно тебя похищать, дядя, – тихо сказал Георг. – Потому что в руках у него, возможно, уже есть кое-кто другой. – Он с печальным видом обратился к остальным: – Если для полной ясности нам чего-то еще недоставало, то вот оно. Оборотень схватил Барбару, ведь она приходится Бартоломею племянницей. И спасти мы ее сможем лишь в том случае, если вы прекратите наконец свои ссоры. – Георг взглянул на каждого по отдельности. – Пообещайте мне! Теперь мы должны действовать сообща. Иначе я больше не увижу свою сестру.
* * *
Услышав шум, Адельхайд встрепенулась и, очнувшись от беспорядочных грез, вновь оказалась в реальном мире.
Последние несколько часов женщина пребывала в полудремотном состоянии и непреходящем страхе, что загадочный зверь вот-вот вернется и снова примется копать. Однако вокруг было тихо – как в могиле. Даже птицы прекратили щебетать; доносился лишь отдаленный шелест дождя. Шум падающей воды превратил жажду в невыносимую муку, но Адельхайд все же удалось немного подремать. И вот где-то сверху послышались эти звуки. Сначала лязгнул…
…засов…
Потом скрипнула…
…дверь! Открылась дверь, он вернулся!
Адельхайд не знала, смеяться ей или кричать в ужасе. Она уже не сомневалась, что мужчина оставил ее умирать здесь. Слишком много времени прошло с тех пор, как мучитель появлялся в последний раз. Но вот он возвращался, а это означало только одно: настала ее очередь. А может, это и не он вовсе? Что, если это кто-то другой? Быть может, кто-то заглянул сюда из обыкновенного любопытства. Случайный путник…
