Из-за занавеса вышел Долли.
— Дамы и господа, с глубоким прискорбием сообщаю вам, что Дезире не вполне здорова и не может быть с вами в этот вечер.
По залу прошел шум, захлестнувший волнами сначала партер, затем бельэтаж и, наконец, галерку. Я с опаской посмотрела вокруг. Эти люди заплатили деньги, чтобы видеть Дезире.
— Прежде чем приехать сюда, я навестил Дезире, — продолжал Долли. — Она в отчаянии из-за того, что не может выйти на сцену. Она умоляет извинить ее и обращается к своим горячо любимым зрителям с просьбой дать возможность Лайзе Финнелл показать свое искусство. Дезире очень верит в Лайзу, и я уверен, что после сегодняшнего представления вы тоже поверите в нее. Я знаю, что вы все любите Дезире, но вы бы не хотели, чтобы она была на сцене, когда ей нужно лежать. Она передает вам привет. Дезире желает встречи с вами так же, как и вы желаете встречи с ней. Но она очень надеется, что вы дадите Лайзе шанс и не будете разочарованы.
Занавес поднялся. Раздались звуки музыки, и после вступления хора появилась Лайза, старательно и очень похоже подражающая Дезире.
Она играла хорошо. Я очень внимательно следила за ней, замечая некоторые сбои, как, например, во вращении в конце первого акта. Публика аплодировала. Многие, должно быть, понимали, как тяжело приходится бедной девушке и, забыв о своем разочаровании по поводу болезни Дезире, старались поддержать дебютантку.
Я сказала Роберу:
— По-моему, все будет хорошо, как вы думаете?
— Она так похожа, — сказала он. — Она ведь подражает. Понимаешь, это как тень Дезире.
— Я понимаю, что вы хотите сказать, — ответила я. — Но мне кажется, что публика вполне довольна.
— Конечно, конечно. Однако они не забыли, что заплатили за то, чтобы видеть Дезире. Жаль, что Лайзе приходится заменять именно Дезире. Если бы это был кто-нибудь другой, не такая — как бы это сказать — яркая индивидуальность, то было бы лучше. Она совсем недурна, эта девушка, но это не Дезире.
Да, он был прав. Лайза подражала Дезире, подавляя свою индивидуальность. Если бы она не пыталась стать бледной тенью Дезире, она, вероятно, произвела бы большее впечатление. Сейчас она была похожа на Дезире, однако на Дезире без ее неповторимого обаяния.
Домой мы возвращались вместе с Мартой и Лайзой. Лайза была совершенно обессилена, однако пребывала в приподнятом настроении.
В конце спектакля публика громко аплодировала, и кто-то в зале крикнул: «Браво!»
— Там была пресса, — сказала Лайза. — Интересно, что они напишут.
Мне хотелось каким-то образом оградить Лайзу от неприятных переживаний. Мне казалось, она слишком большое внимание уделяет этому факту. Конечно, в прессе могут появиться несколько строчек о ней, но болезнь Дезире вызовет гораздо больший интерес, чем исполнение роли графини Мауд Лайзой.
Лайза не полагала, что ее появление на сцене в главной роли и чей-то крик «Браво!» потрясут театральный мир.
Мама ждала нас. Она выглядела значительно лучше и хотела, чтобы мы ей обо всем рассказали. Как реагировала публика? Как удался Лайзе этот трудный танец в конце первого акта? Смогла ли она взять верхние ноты в арии «Ах, как я хотела бы опять стать простой продавщицей»? И всегда ли она попадала в такт с женихом?
Все прошло гораздо лучше, чем она надеялась, заверила ее Лайза.
— Теперь я могу спать спокойно, — ответила мама. — Дитя мое, не сомневаюсь, что ты была великолепна. А что сказал Долли?
— Он ворчал, — ответила Лайза.
— Как именно? По тому, как он ворчит, всегда можно определить его настроение.
— Это было ворчание облегчения, — сказала я.
— Ну, слава Богу. Я думаю, он доволен, иначе он бы уже был здесь со своими истериками.
Я сказала:
— Надо ложиться спать. Лайза совершенно вымоталась. — Я повернулась к маме. — А ты нездорова. Спокойной ночи, дорогая.
— Спокойной ночи, мой ангел.
Мы поцеловались, пока Лайза стояла и смотрела на нас, затем она подошла к моей матери и обняла ее.
— Спасибо, сказала она. — Спасибо вам за все. Это все благодаря вам.
— Это все благодаря какой-то мерзкой рыбе, моя милая, а не мне, — ответила мама.
Мы рассмеялись, а мама продолжала:
