Орион в своей башне вновь услышал рев эльфийских рогов, трубящих удивительно близко и громко. В их голосах было столько триумфа, столько торжества, и вместе с тем столько задумчивой нежности и затаенной тоски, что он наконец-то догадался, о чем они поют. А эти звонкие трубы действительно возвещали о приближении принцессы эльфийского королевского дома, о возвращении матери Ориона.
Жирондерель, предупрежденная магией, давно знала об этом. Глядя вниз на поля, утопающие в вечерней мгле, она видела сверкающую линию, в которой звездный свет был сплавлен с мерцанием сумерек давно ушедших летних вечеров, и все это стремительно неслось к долине Эрл. Следя за тем, как она без усилий скользит по земным пастбищам, колдунья почти удивилась, хотя ее мудрость давно подсказывала, что когда-то это должно случиться. Глядя с высоты холма на эту многоцветную границу, Жирондерель видела поля, которые мы хорошо знаем, все еще полные привычными нам земными вещами, в то время как по другую сторону уже вставала стеной густая зелень эльфийской листвы, пестрели волшебные цветы, сновали самые сказочные эльфийские существа и твари, которых на Земле не знали ни горячечный бред, ни самое необузданное воображение. И впереди, шагая через наши поля и ведя за собой все чудеса зачарованной страны, с чуть разведенными по сторонам руками, с которых лились волшебные сумерки, шла сама принцесса Лиразель, госпожа Эрла, возвращающаяся домой после долгого отсутствия.
При виде этого удивительного зрелища, при виде всех чудес, что маршировали через наши поля, – а может быть, виноваты в этом были вернувшиеся вместе с сумерками воспоминания прошлого или древние песни, что чуть слышно звучали в мягкой полутьме, – Жирондерель затрепетала, и ею вдруг овладела такая странная, не испытанная прежде радость, что она заплакала, если, конечно, ведьмы умеют плакать.
И вскоре жители Эрла тоже увидели из своих окон сверкающую линию, которая ничем не напоминала обычные земные сумерки. Они смотрели, как она, сияя звездным светом, подступает все ближе и ближе к селению. И движение границы было совсем не быстрым, словно ей трудно было ползти по неровной поверхности Земли, хотя по просторам Страны Эльфов, где безраздельно властвовал король, она неслась быстрее кометы. Не успели люди как следует удивиться, как очутились в окружении странно знакомых вещей и чувств, так как первыми достигли Эрла воспоминания прошлого, что спешили перед серебряной чертой подобно ветру, летящему впереди грозового фронта. Едва достигнув Эрла, эти воспоминания коснулись сердец и домов людей, наполнили их, и – глядите! – вот уже люди очутились среди вещей давно потерянных или забытых. А граница неземного света все приближалась, и стал слышен сопровождающий ее звук, напоминающий шорох дождя по листьям. Это были вновь зазвучавшие вздохи и вновь повторенные любовные клятвы. И тогда людей, безмолвно смотрящих из окон, обняла легкая печаль, подобная той, что царит в деревенских садах под листьями конского щавеля, когда ушли все, кто ухаживал за розами и сидел в беседках.
И этот состоящий из звездного света и юношеской любви поток еще не успел заплескаться у стен замка Эрл и запениться вокруг крыш домов, но от близости его досадные каждодневные заботы, привязывавшие людей к настоящему, начали одна за одной улетучиваться, и все жители селения ощутили покой минувших лет и благословение ласковых рук, что давно покрылись сеткой глубоких морщин. И родители бросились к детям, что прыгали на улице через веревочку, чтобы поскорее вернуть их в дома, так как боялись за своих сыновей и дочерей, и тревога на лицах матерей в первое мгновение заставила детей вздрогнуть, но потом некоторые из них посмотрели на восток и заметили сияющую линию.
– Это идет Страна Эльфов! – сказали дети и продолжали как ни в чем не бывало скакать через веревочку.
И собаки тоже все поняли, хотя я не могу сказать точно, что же именно. Ясно только, что их сердец вдруг коснулось нечто, исходящее из Страны Эльфов, что отдаленно напоминает влияние полной луны, и все собаки залаяли так, как они лают ясной ночью, когда лунный свет затопляет знакомые нам поля. И даже уличные дворняги, которые зорко наблюдают за всеми чужаками, должно быть, тоже почувствовали приближение чего-то необычного и странного и спешили оповестить об этом всю долину.
