– Какой сюрприз! – проговорил рыжий нараспев. – Кого я вижу – бедную безутешную супругу.
– К-кто вы такие? – спросила я таким слабым и дрожащим голосом, что меня трудно было услышать.
Тем не менее Красавчик услышал.
– Много задаешь вопросов, дорогая, в этом твоя беда. Чтобы спокойно жить, надо держать язык за зубами.
Он подал знак рукой, и позади вновь хлопнула дверца машины. А вскоре в поле моего зрения появился новый персонаж, он тащил что-то за собой на цепи. Я сразу узнала это повизгиванье, еще ничего не видя перед собой: это была моя Фока. Она рванулась ко мне, однако конвоир крепко держал ее за ошейник и не пускал.
– Зачем вы ее сюда привели? – пробормотала я.
– Видишь? Ты неисправима: не переставая задаешь вопросы, – сказал рыжий.
Он наклонился и погладил собаку.
– Хорошо воспитанные люди не станут носиться повсюду, приставая с дурацкими расспросами и беспокоя множество людей. Ни за что не станут.
Увидев, что дело затягивается, Фока вздохнула и улеглась в ожидании, когда эти непостижимые люди отыщут выход из совершенно непонятной ей ситуации. Рыжий уселся около нее на корточки.
– Красивая собачка.
Фока не была красивой. Она была толстая, со свалявшейся шерстью, старая и немощная. У меня дрогнуло сердце.
– Моим друзьям, а это очень влиятельные люди, не нравятся умники, пристающие с вопросами, – объяснил Красавчик.
И вынул из кармана нож С острым, тонким и узким выкидным лезвием.
– Мои друзья сказали: «Ступай предупреди эту малышку, что задавать вопросы вредно для здоровья».
Он стал легонько водить кончиком ножа по телу Фоки, словно почесывая ей пах, загривок, шею.
– Ступай и предупреди малышку, что задавать чересчур много вопросов куда опаснее для здоровья, чем обкуриться наркотиками или свалиться с десятого этажа.
Нож медленно блуждал по животу собаки.
– Страсть задавать вопросы может обернуться физическими страданиями, а то и увечьями, словом, крупными неприятностями…
Острый кончик коснулся мохнатых передних лап и начал перемещаться вверх, к шее животного. Фока лизнула рыжему руку и умиленно уставилась на него подслеповатыми глазами. Глаз! – мелькнуло у меня в голове. Глаз, который я видела у Ли Чао. Он вырвет глаз у собаки, и я этого не переживу. В этот момент бандит прижал голову Фоки в тротуару правой рукой. Он был левша. Должно быть, я сделала какое-то движение, не помню, потому что меня схватили за руки и в лицо мне уперлось дуло пистолета.
– …Весьма крупными неприятностями, уверяю тебя.
Все произошло молниеносно: Красавчик был мастер своего дела. Незаметным движением он занес нож и тут же целиком отсек ухо Фоке, которая начала отчаянно визжать, как будто ее убивали, и трясти головой, забрызгав весь тротуар кровью. Ее отпустили, и собака кинулась ко мне за защитой. Мы с Адрианом наклонились над ней и принялись гладить, пытаясь успокоить. Нам никто не препятствовал: бандиты убрали пистолеты и бегом бросились к своим шикарным машинам. Рыжий сказал мне на прощание:
– Теперь ты поняла, как вредно задавать вопросы? Не серди больше моих друзей.
Захлопали дверцы, и обе машины с ревом помчались по пустынной улице и тут же скрылись из виду. Фока скулила и терлась головой о мои колени: видно, ей было очень больно, хотя могло быть гораздо хуже. У меня так дрожали ноги, что я с трудом передвигалась. Минут через двадцать мы добрели до телефонной будки и вызвали такси.
Первым делом мы заехали к дежурному ветеринару, а затем, уже из дома, связались с инспектором Гарсией. Он тут же приехал. Пусть он противный и недалекий, но в участливости ему не откажешь. Я была так напугана что едва не расцеловала его, когда он вошел.
– Самое скверное, что они проникли в квартиру, ведь им нужно было увезти собаку. Однако замок, похоже, не взломан, – сказала я после того, как посвятила инспектора в подробности происшедшего.
Гарсия с непоколебимой методичностью осмотрел все окна и запоры.
– Все в порядке. Никакого взлома. Действовали профессионалы. Не беспокойтесь, они больше не появятся. Пока. Это было предупреждение. Кстати, а что вы делали на бульваре Куэста-дель-Рио?
Дело в том, что я не сообщила ему всей правды. Не рассказала ни о Ван Хоге, ни о Мануэле Бланко, ни о Ли Чао. Но сейчас меня так и подмывало открыться инспектору Гарсии и прекратить поиски. Перестать задавать вопросы, как советовал Красавчик, будь он проклят, и расстаться со страхом. Нет, я не могла этого сделать, потому что теперь боялась и Ли Чао. Вряд ли ему понравится, что я рассказала о нем полиции. Дело зашло уже слишком далеко. Нет, тайное должно оставаться тайным.
