Добровольная жертва - страница 29

Шрифт
Интервал

стр.

мыслью.

На мое отвращение к подобного рода софистике, выраженное красноречивым фырканьем, этот чтец междометий и мыслей ответил, что цель – это ни что иное, как замысел. И пребывает за мыслью, а не перед оной, и, если я хочу когда-либо оправдать собственное существование и незаслуженную славу пифии, то не должна обращать внимания на видимость, а видеть то, что ЗА видимым и мыслимым.

– Это и есть цель, – завершил урок Альерг, ставя меня громоздкой точкой перед дверью моей комнаты.

Но что нам стоит превратить точку в запятую! Одним росчерком:

– Это чушь, а не цель, так как держится на пространственных аналогиях, которые сами по себе чушь!

И я поспешно захлопнула дверь, дабы не слышать громов и не видеть молний. Но одна пронырливая искра пробралась в замочную скважину, полыхнув:

– Поймешь, когда прозреешь!

Я подозрительно оглядела келью: не пробрался ли следом за искрой еще и вездесущий Привратник.


Комната, обставленная с вызывающей, даже свирепой скромностью, была почти пуста: стол, скамья, табурет, да ложе. Без всяких изысков. Зато фантомам негде прятаться.

По привычке, едва оставшись одна, я мысленно окликнула Дика. Он опять не отозвался обычным «Привет, Косичка!», и это настораживало больше, чем даже его утреннее отсутствие на заставах. Мне стало зябко, несмотря на жаркий июльский день: с другом что-то случилось.

Едва я успела переодеться, как в мою келью вторглась неожиданная гостья – черноокая великолепная Иби. Обычно она меня не жаловала вниманием. Девушки с ее статью рождаются принцессами, но при поступлении в школу она отрекомендовалась дочерью ювелира. Иби прибыла пару месяцев назад с каких-то дальних островов, определена была на знахарский курс, а всеведущий Пелли ворчал, что замок обзавелся собственной колдуньей, причем, черной. «Ты не видела, как она хищно смотрит на младенца Дошеки! Украдет еще для эликсира молодости… И вообще, эта островитянка – шпионка Бужды! Вот увидишь!» – сплетничал несносный мальчишка. Как ни приставал он ко мне, чтобы я открыла непроявленную сущность Иби, только мастер был осведомлен мной, что в островитянке заперт вампир. Но никогда не проявится в ней эта сущность. Так зачем детей пугать? Все мы пока – люди.

Иби не вошла, а ворвалась столь стремительно, что предупредительный стук в дверь безнадежно опоздал.

– Что случилось? – синхронно спросили мы и, не теряя редчайшего между нами приступа единодушия, уставились друг на друга в ожидании ответа.

Терпение гостьи иссякло первым:

– Так это правда, что ты не предсказала сегодняшнее землетрясение, разрушение башни и гибель …

Я похолодела. Альерг уверял, что никто не погиб.

– … половины запасов знаменитых чернил?

– Не смешно и неправда. Гибель чернил я предсказала. Не понимаю, что вы все так веселитесь? Теперь нам за год не заработать столько денег на ремонт крепости.

Иби усмехнулась.

– А ее и не будет никто ремонтировать. Этот курятник давно пора снести, чтобы не оскорблял своим видом небеса. Скажу по секрету, что мастер за обедом объявит о переезде. Точнее, о спешном бегстве. Он мне только что сказал. После Вечита пробужденных здесь не останется ни души, ни камня, ни щепки. Даже следа не будет. Замок сгорит. Ой, да ты сейчас в обморок грохнешься от изумления. Что, не знала? Так значит, правду говорят, что ты уже не пифия? Ах, бедняжка! Ни дара теперь у тебя, ни занятия… Ну, не бойся, Альерг тебя не выгонит. Он добрый, всех калек и попрошаек кормит.

Я привыкла к тому, что никому не внушаю любви, и демонстративная враждебность Иби не портила мне жизни и была мелкой неприятностью, не стоящей переживаний.

Странно было другое: я не видела крепость пустой. Не чувствовала ни предстоящего бегства, ни разрушений. Наоборот, ощущала ее грядущую цельность, как будто огромной ладонью накрыла крепость целиком, вместе с внешними стенами, дворовыми постройками, сторожевыми башнями, остатками заросшего рва и площадью со стороны города. Наблюдала, как под моими пальцами затягиваются камнем и свежим плющом рваные раны стены, зарастает черепицей крыша.

Эту реальность невозможно было спутать с картинками разыгравшегося воображения, как невозможно спутать живую лошадь с картинкой лошади. Или возможно? Или я действительно утратила способность различения и принимаю болезненные галлюцинации за предстоящую действительность? И правда то, что я не пророчица, не пифия, и никогда ею не была, а была и есть – несчастная сумасшедшая, обманывающая всех, но сначала саму себя?


стр.

Похожие книги