На следующее утро мой пропуск лежал на проходной.
— Вы уж в следующий раз повнимательнее, — сказал охранник, пока я подписывала необходимые бумаги, чтобы получить его обратно.
— Да, конечно, — пообещала я.
В ту минуту мне больше всего хотелось свернуться клубочком и умереть. Естественно, Адам не стал мне звонить и говорить, что нашел мой пропуск или что отдаст его охране. Я ведь сбежала от него как от чумы. Может, он вообще больше не захочет со мной разговаривать. Нет, но как это низко с его стороны, оставить пропуск у охраны!
Боже, до чего унизительно.
Я отправилась вниз, в студию «Доброго утра», где меня ждало очередное испытание — генеральный прогон перед первым появлением Майка в эфире. Ленни поджидал меня в кабинете.
— Ну и как? — спросил он.
— Полная катастрофа, — сообщила я из-за кофе-машины. — Все, больше я не стану тебя слушать.
— А что так? — удивился Ленни. — Мне говорили, Адам — настоящий мачо.
— Адам отличный парень, — сказала я. — Это я ходячая катастрофа.
— Понятно.
Мы пошли на прогон. Зайдя в студию и увидев Майка и Колин за столами, я сразу поняла, что у нас проблемы. Майк подкручивал регулятор высоты своего кресла, чтобы сидеть чуть выше, чем Колин.
Та не осталась в долгу.
Если так пойдет и дальше, в кадре будут только ноги. Я велела им немедленно прекратить.
— Значит так, — сказала я, возвращая их внимание к сценарию. — Мы пустим новую озвучку заставок к рубрикам, а потом включатся ваши микрофоны. Скажите, например, что у нас есть сюжет, — ну, я не знаю, — про промежуточные выборы…
— Но сюжета нет, — встрял Майк, — мы ведь не передаем новости.
— Индюк напыщенный, — проворчала Колин, — какая тебе разница.
Я не стала обращать внимания на их перепалку.
— …Итак, дальше следует добродушный обмен шутками.
— «Добродушный обмен шутками»?! — возмутился Майк. — Это что, новый научный термин, которым обозначается «идиотская болтовня»?
Я стиснула зубы.
— Вы просто… обсудите заголовки. Вы ведь меня поняли.
Ладно тебе, Майк, в вечерних новостях это принято! Неужели он постоянно будет ставить мне палки в колеса?
— Отлично, — он встал и поправил галстук, — так и поступим… Когда выйдем в эфир. Я не собираюсь сидеть здесь и репетировать, как в любительском театре. Я на телевидении сорок лет. С микрофоном как-нибудь справлюсь.
Когда Майк удалился, я повернулась к Колин.
— Хорошо, — сказала я. — Тогда, может, мы с вдвоем всё обсудим?
Колин закатила глаза и тоже встала.
— Отлично, — сказала я в пустоту. — Рада, что на этот раз нам все удалось… Похоже, мы в тупике…
Может, еще не поздно присоединиться к тем, кто делает ставку на то, что Бекки Фуллер сломается? Адам ведь говорил, что такие есть.
Стоило мне вернуться к себе, как телефон стал играть мелодию, которую я поставила специально для звонков от коллег по Ай-би-эс. У меня сердце замерло. А вдруг это Адам? Вдруг он попытается все исправить? Я взглянула на дисплей. Или… Джерри.
— Добрый день, Джерри, — сказала я как можно жизнерадостнее.
— И как там у вас дела? — спросил он.
— Ну, Майк уже готов к выходу в эфир. Мы всю неделю репетировали.
Немного безобидной лжи не помешает.
Я поднесла трубку к порогу кабинета. Майк вновь сидел на месте ведущего, раскачивался в кресле и кидался изюмом в оператора, который выставлял свет. Оператор оборачивался, а Майк поднимал глаза к потолку и с невиннейшим видом что-то насвистывал.
— Он… в отличном настроении, — добавила я в телефон упавшим голосом.
— А у меня другие сведения, — отозвался Джерри. — Я слышал, вы почти все время пререкаетесь, и у вас едва находится минутка на саму передачу.
