— Долго рассказывать.
Бен неохотно взял два меню и повел нас к столику.
Почему я тогда бросила учебу? Потому что получила предложение получше.
Прошло шесть минут. Может, действительно стоило выпить бокал вина, как предлагал Бен? На часах уже полпятого, ресторан открылся, и мы вполне официально можем сделать заказ. Если, конечно, официантка соизволит доесть обед и притащить сюда свою задницу.
За эти шесть минут мой верный смартфон, который я сунула в карман пиджака, успел позвонить раза четыре. Я изо всех сил старалась не реагировать. Силы мне еще понадобятся, чтобы создать изысканную и непринужденную атмосферу, которую едва открывшийся ресторан обрести еще не успел.
Бен Смит удалился. Мне сразу стало легче — больше не надо было вспоминать стародавние времена, Хотя с ним, пожалуй, беседовать легче, чем с моим теперешним визави.
— Спасибо, что приехал. — Я не знала, куда деть руки, и едва удерживалась, чтобы не начать переставлять на столе приборы. — Понимаю, это не так просто…
— Ладно, не переживай, — успокоил он меня. — Хотя… мне еще никогда не доводилось ужинать с девушкой так рано. А публика тут любопытная.
Да уж, любопытная. В одном углу за столиком сидела пожилая чета. Они разглядывали меню сквозь толстые стекла очков. В другом доедали обед двое официантов и уборщик.
— Издержки профессии, — выдавила я улыбку. — Понимаешь, я работаю на утреннем телешоу «Доброе утро»…
— Это по девятому каналу, да? — уточнил он.
Я узнала, что его зовут Джон. При этом он настаивал, чтобы его имя писали без буквы «h» — немного странно. Свидание нам устроила моя соседка снизу. Они с Джоном вместе работают. Он приехал в город недавно. Обычная история.
— Да-да. А эфир у нас начинается столь рано, что я ложусь спать вместе со школьниками.
И далась ему эта буква «h», все равно ведь не читается. Вот у меня имя вроде простое, но его как только не пишут… Иногда переврут — сама себя не узнаешь. Нет, конечно, я ничего не имею против Джона без буквы «h», но все-таки…
Телефон опять зазвонил. Хотите верьте, хотите нет, но у меня на звонки развилось чутье: сейчас это был вопрос жизни и смерти.
— Прости, тут что-то срочное, — я вытащила смартфон и открыла сообщение. — Мы сейчас работаем над сюжетом о расплодившихся в районе Хо-Хо-Куса комарах. Это город около… — Я прочла сообщение от Анны и поморщилась. Я ей что, Википедия, что ли? Взглянула на Джона. — А комары у нас кусаются или жалят?
— Кто их разберет, По мне, так комары в Хо-Хо-Кусе владеют приемами боевых искусств.
Остроумно. Итак, он остроумен. И терпелив. Я быстренько написала, что кусаются, и положила телефон на стол экраном вниз. Ладно, проехали.
— Итак, — Джон озорно сверкнул глазами, — ты остановилась на том, во сколько ложишься спать.
Туше.
— Ну, — как ни в чем не бывало продолжила я, — раньше эфир начинался в пять утра, но недавно нас перекупили, и новое руководство решило, что мы должны выходить вместо информационной рекламы, тогда канал получит больше прибыли. И теперь мы начинаем в четыре утра.
— Вот это облом!
Телефон опять заурчал и пополз по столу. Ну просто как таракан на батарейках. Я его схватила.
Джон, изогнув бровь, глянул на меня поверх меню. Ну что я могу поделать?
— Я… я его сейчас выключу.
Посмотрю, кто звонит, и выключу. Черт, опять Анна.
— Прости, пожалуйста, — извинилась я, прикладывая телефон к уху. — Буквально две секунды. Да, привет!
— Бекки, — раздался голос Анны. — Прости, что не вовремя, но ты последнее письмо видела?
— Он подтвердил встречу на завтра, — ответила я. — Список вопросов я тебе отправила.
Джон листал меню. Десерты? Но мы ведь еще ничего не заказали.
— Скажи, а у нас есть… — не унималась Анна.
— Я уже нарыла видеоматериал по аналогичному случаю в Вихокене два года назад. Ладно-все-извини-пока. Не забудь спрей от комаров!
Я нажала отбой и виновато улыбнулась Джону.
— Знаю, это очень раздражает. Ты, наверное, уже готов попросить счет и уйти?
— Да нет…
— Понимаешь, я работаю практически круглосуточно, Канал у нас, конечно, маленький. Ну, в смысле, ничего суперважного, до Эн-би-си далеко.
— Правда?
