— Сколько просишь за неё? — спросил Соколов.
— Восемнадцать штук.
— Ты чего, парень, чокнулся? Это же почти три цены!
— Базар не вокзал, можно поторговаться, — выдал дежурную фразу продавец.
Это был мужчина лет тридцати, явно интеллигентного вида, но старающийся изо всех сил походить на крутого парня, всем своим видом показывая, что ему продать машину — раз плюнуть. Марина сразу разгадала подобный маневр и поставила его на место спокойным, даже ласковым голосом:
— Ну зачем же так сразу,*мальчик*. Если хочешь, чтоб мы торговались, назови приемлемую цену.
Парню бы возмутиться, какой я вам мальчик, но Марина правильно рассчитывала на своё обаяние и строгую красоту. Она уже знала, что понравилась парню, но держалась, как строгая учительница не терпящая возражений.
— Ну, шестнадцать, — уже более неуверенно ответил парень.
— Это уже другой разговор. Фима, посмотри машину.
Соколов пару лет назад сдал экзамены на водительские права, но машины не имел и разбирался в них плохо. Тем не мене он попросил открыть капот и долго рассматривал моторный отсек, ни черта в нём не понимая, потом посмотрел в багажник, и пригласив в салон Марину, сел за руль.
— Так, парень, многовато.
— Что многовато?
— Километров. Аж девять тысяч, да и то, наверное, спидометр скручен?
— Нет, посмотрите на резину!
— Ладно, садись в машину проедь, посмотрим её на ходу, а потом и поговорим.
Машина шла плавно, упруго, мотор работал ровно.
— Останови, — скомандовал Ефим и, обернувшись к Марине, — ну как?
— Как будто бы ничего. Десять тысяч можно заплатить.
— Ну, что Вы? — возмутился "мальчик".
Начали торговаться. Собственно цена, названная продавцом их не интересовала, потому что платить выше цены, указанной комиссионным магазином они не собирались, а им нужно было убедить продавца, что они порядочные люди, дорожат копейкой и, безусловно, машину купят.
Сошлись на четырнадцати тысячах. Но когда узнали, что машина из Первомайска, а не из Николаева, опять заартачились. В конце концов уладили и это, договорившись, что завтра парень машину снимет с учёта, а послезавтра они подъедут к десяти часам к автомагазину в Первомайск. Для гарантии они дали парню 100 рублей задаток, а у него выписали все данные из паспорта и номер телефона.
— Подвези нас пожалуйста Дюку. Ты знаешь где это?
— Конечно! — заверил их довольный результатом будущей сделки парень.
Ему и в голову не могло придти, что эта красивая интеллигентная пара нанесёт ему такую психологическую травму, что она будет напоминать о себе всю жизнь.
Выйдя из машины, Марина как-то даже ласково сказала Ефиму:
— А ты молодец. Я думала будешь хуже.
— А чего ты так думала?
— Ладно, не зазнавайся, послезавтра посмотрим чего ты стоишь. В семь часов утра здесь же.
— Ты где-то тут живёшь?
— Тебя послать, или сам пойдёшь? — уже зло спросила Марина.
— Сам пойду, — ответил Ефим и направился к тётке, надеясь у неё пообедать.
Тётка жила недалеко в одной комнате коммунальной квартиры с тремя соседями. Ещё когда она работала, ей давали отдельную однокомнатную квартиру в районе новостроек, но она отказывалась.
— Зачем я пойду на край Одессы, когда мне здесь хорошо? Общая кухня? Ну и что? Нас там всего четыре хозяйки и две газовые плиты.
По две конфорки на человека. А сколько мне одной нужно?
— А очередь в туалет и ванную по утрам?
— Ах, подумаешь? Ванная у нас по графику. Туалет? Бывает, бывает.
Но тоже в крайнем случае, если приспичит и на ведро сходить можно.
Зато у меня потолок четыре с половиной метра, а не как в хрущёвских катакомбах, где и тараканам тесно. И на кухне поговорить не с кем.
Нет, буду доживать там, где родилась.
Не догадывалась Фаина Соколова, что доживать ей не придётся в родной Одессе и что коммунальная кухня ещё не раз сделает её счастливой, но не наяву, а в снах, после которых она будет долго и безутешно плакать.
Фаина вытирала плиту, когда звонок два раза звякнул. Она побежала открывать дверь, думая, что это пришёл к ней её племянник, любимый Фимочка.
— Ба, это таки ты!
Она схватила его за шею и поцеловала. Фима не любил тёткиных поцелуев, но терпел их, поскольку ничего другого ему не оставалось.
