Ее глаза горели, и мне стало страшно за подругу: «Хорошо, я сделаю как ты хочешь».
Мы вернулись домой, и я снова пристал к ней с расспросами, однако Инна ответила: «Я не стану ничего говорить, пока не пойму сама, что происходит. Прошу тебя, дай мне время».
И я отстал от нее, понимаете? Согласитесь, так не поступил бы человек, любящий женщину! Однако я поступил, и теперь мне нет прощения. Мало того, подруга меня раздражала. Мне казалось: это все женские капризы, но чего она этим добивается? Я и так сдуваю с нее пылинки, Савичевы исполняют малейшее наше желание. И я замкнулся в себе и перестал интересоваться ее жизнью. На турбазе Инна заметно повеселела, но ненадолго. Вскоре страхи вернулись. Она боялась выходить с территории даже со мной, просила, чтобы я запирал на ночь домик, и сама проверяла, хорошо ли я это сделал. А я, дурак, больше ни о чем ее не спрашивал, Инна порой просто бесила меня. Ну а теперь скажите — не свинья ли я после этого?
— Нет, — попыталась успокоить его Катя. — Большинство людей в вашем возрасте поступили бы так же. К тому же Инна сама не хотела откровенничать с вами. За что же вы себя вините?
Маратов взглянул на Сабанова:
— Вы тоже так считаете?
Тот кивнул:
— Иначе и быть не может! У нас для вас тоже есть новости. Поленов обнаружил в ущелье под горой, с которой вы чуть не скатились, спортивную куртку Инны с ее студенческим билетом.
Минуту Сергей непонимающе смотрел на него:
— Ее куртку? Какую куртку?
— Сергей, — вмешалась Зорина, — мы с вашим адвокатом не собираемся отказываться от вас, поверьте. Вам сейчас вовсе не обязательно лгать, тем более что куртка действительно у Поленова.
Маратов потер переносицу:
— Но зачем мне говорить неправду? В тот день, как и накануне, стояла ужасная жара. Мы не намеревались провести ночь в походных условиях, хотели только полюбоваться Каньоном — и все. Ни я, ни Инна никаких курток с собой не брали, особенно с документами. Вы возьмете в поход свой паспорт, если уверены, что этот поход будет длиться самое большее до вечера? Вряд ли, потому что рискуете потерять документ, удостоверяющий вашу личность и дающий право на льготный проезд. Я хорошо помню, что мы оставили куртки в крошечном коридоре нашего домика на вешалке.
Журналистка и адвокат переглянулись:
— Вы в этом убеждены?
— Как и в том, что я Сергей Маратов, — ответил задержанный. — Кто-то продолжает меня подставлять, и делает это довольно-таки глупо. Я мог бы вам сказать: эта куртка скатилась в ущелье, когда Инна висела на карнизе, однако предпочитаю говорить правду. Никакой одежды мы с собой не брали, — он вдруг закашлялся. — Простите, я очень волнуюсь. Мне вдруг пришло в голову: следователь может отыскать на дне и труп моей невесты… — Сергей закрыл лицо руками. — Господи, когда же кончится этот ужас? Помогите нам с Инной скорее уехать отсюда!
В комнату для свиданий открылась дверь, и показался злой конвойный:
— Ваше время истекло.
Сергей обреченно поднялся:
— Помогите нам, слышите?
— Поможем, — отозвалась Катя.
— Спасибо, — еле слышно произнес Сергей и скрылся.
Сабанов и Зорина вышли следом. Журналистке показалось: на нее обрушилась целая гора. Катя пошатнулась, и адвокат вовремя поддержал ее.
— Устали? — участливо спросил он.
Женщина наклонила голову:
— Ужасно устала, но не жалею, что приехала сюда. Теперь я представляю, где продолжать поиски Инны. Мы отправимся в тот магазин, в котором девушка покупала примус, и попытаемся отыскать свидетелей этого. Возможно, именно там или в окрестностях что-то произошло.
Олег помог ей спуститься со ступенек и сесть в машину:
— Это интересное предложение.
Когда Олег примостился рядом, Зорина завела автомобиль.
— Мы можем сделать это прямо сегодня, — взглянув на часы, предложил Сабанов. — Как вы думаете?
— Я думаю, не нужно откладывать это на завтра, — произнесла журналистка. — Поехали.
Всю дорогу до Южноморска они анализировали произошедшее с молодыми людьми.
— Если мы расскажем об этом Поленову, тот удивится, почему Инна все же не решилась раскрыть душу своему парню, — проговорил Сабанов. — Честно говоря, меня это тоже настораживает. А у вас на этот счет какое мнение?
