– Бен! Ступай и посмотри, нельзя ли чем помочь, – распорядился маркиз.
– Сию минуту, ваша светлость! Но, вы же знаете, ваша светлость, что у вас это получится лучше.
Конюх, несомненно, сказал дерзость, но он был прав и маркиз не стал делать ему замечания.
– Ладно. Придержи вожжи, покуда я разберусь.
Бен повиновался, а маркиз выпрыгнул из фаэтона и направился к месту происшествия. Там стоял оглушительный шум. Кучер дилижанса, с багровым лицом, кричал на возницу, тот на кучера. Бились почтовые лошади, все еще запряженные в дилижанс. Во время столкновения сломалась клетка с курами. Птицы с громким и кудахтаньем разбежались. Маркиз подошел как раз в тот момент, когда сила криков и выражений достигла предела.
– Ну, болваны, возьмите лошадей под уздцы! Живо! – скомандовал он тоном, заставившим всех замолчать. Почувствовав твердую руку, они быстро повиновались. Неизвестно откуда появились какие-то батраки, подошло еще несколько человек из пассажиров. Маркиз отдавал команды властно и отрывисто. Дилижанс вскоре удалось вытащить из канавы. Женщины, ехавшие в нем, по просьбе маркиза вышли, и теперь, стоя у края дороги, слезно причитали, вспоминая, какого они натерпелись страху.
Телегу, ставшую причиной столкновения, выволокли на обочину. Почтовые лошади успокоились. Пассажиры робко занимали свои места. Внезапно маркиз обратил внимание на то, что симпатичная юная девушка, совсем ребенок, с восхищением разглядывает его. Она была небогато, но со вкусом одета. Маркиз сразу же разглядел в ней леди. Не оставалось сомнений в том, что девушка не желает возвращаться в дилижанс. Она стояла и во все глаза смотрела на маркиза с таким выражением лица, что тот был очень польщен.
– Теперь вы можете ехать дальше, – сказал он, надеясь обрадовать ее своим вниманием, и приподнял над головой шляпу.
– Вы были прекрасны! Прекрасны! – воскликнула она: – Мне показалось, когда мы едва перевернулись, что всех раздавит насмерть!
– Рад, что вас минула сия незавидная участь!
– Только благодаря вам!
Пока они говорили, кучер дилижанса крикнул:
– Все по местам! Отправляемся!
Сделал это он исключительно для девушки, потому что все остальные уже расселись.
– Они ждут вас, – сказал маркиз.
Она обернулась:
– Спасибо, я дойду пешком, – произнесла она ясным голосом, интонация которого обнаруживала образованность.
– Вы живете поблизости? – маркиз удивленно оглянулся и не обнаружил никаких строений в округе.
– Здесь недалеко, что-то около мили, а мне не хочется слушать хныканье и жалобы, – объяснила она.
– Я вас понимаю. Нам по пути, и я осмелюсь предложить свой фаэтон к вашим услугам.
Глаза ее загорелись восторгом:
– Мне можно поехать с вами? Это просто восхитительно!
Маркиз улыбнулся и направился к лошадям. Он помог девушке забраться на сидение, расположенное позади места кучера, затем обошел экипаж с другой стороны и принял вожжи из рук Бена. Через некоторое время маркиз заметил, что девушка неотрывно и восторженно смотрит на него, будто не веря своим глазам.
– Вы всегда пользуетесь дилижансом? – спросил он.
– Да, каждый день: моя учительница живет в соседнем селении, и это самый простой способ добраться до ее дома.
– А чему вы учитесь?
– Французскому. Она несколько лет назад эмигрировала из Франции, и папа говорит, что у нее настоящий парижский выговор.
Маркиз взглянул на нее с удивлением:
– Ваш отец знаток французского?
– Папа знаток многих языков, но особенно французского, итальянского, греческого и, конечно же, латыни.
Она заметила изумление на его лице и рассмеялась:
– Вам это кажется странным?
– Да, немного. Честно говоря, не ожидал встретить полиглота в деревенской глуши.
– Трудно было бы ожидать. Папа пишет книги. Очень умные и скучные.
– Стало быть, вы их не читаете?
– Правду сказать – нет. Но их читает моя сестра и вдохновляет папу продолжить его труды, хотя это не ахти какое прибыльное дело.
Маркиз улыбнулся простосердечию спутницы. Они уже подъезжали к деревне, где над маленькими домами возвышалась серого камня церковь.
– Ваш дом здесь?
– Да, сразу за церковью. Там вы увидите ворота, поверните в них, пожалуйста. Я хочу, чтобы мои домашние полюбовались на ваших лошадей и, разумеется, на вас самого.
