– Я подумаю, – пообещал Косолапый. – Только ты уж, будь добр, держись от нее подальше. Со своей женой я сам как-нибудь разберусь, понял? Другие версии отрабатывай. И не вздумай, мать твою, делиться своими подозрениями с Кексом! Только его костоломов мне здесь и не хватало...
– Что я, дурак? – обиделся Кастет. – Я же понимаю, дело это семейное, тонкое... Да она, может, ни в чем и не виновата! Я же только потому этот гнилой базар затеял, что ситуация у нас с тобой нынче аховая. Волей-неволей всех подряд начнешь подозревать. Ты бы видел, Миха, что со Шпалой сделали! А надпись эта... Я когда понял, что он все время где-то в квартире сидел, держал меня, сволочь, на мушке, так, ей-богу, чуть не обгадился... И главное, волына в тачке осталась, ни одного козыря на руках...
На столе опять зазвонил телефон.
– А, чтоб тебя, – проворчал Медведев. – Опять, наверное, из банка. Шагу без начальства ступить не могут, уроды... Слушаю! – рявкнул он в трубку. – Да, Виталий, что там у вас? Человек? Какой еще человек? Ко мне? Я ни с кем не договаривался...
Побледневший Кастет резко подался вперед, вытянул над столом руку и несколько раз согнул и разогнул указательный палец, делая вид, что стреляет в незваного гостя.
– Что?! – лицо у Медведева сделалось растерянное, почти испуганное. – Как ты сказал, по какому поводу? Так, ясно... Обыскать и проводить в кабинет. Да, я с ним поговорю. Выполняйте.
Он положил трубку, налил себе полстакана виски и выпил залпом.
– Ну? – нетерпеливо сказал Кастет. – Что там еще?
– Пришел какой-то тип, – не глядя на него, задумчиво ответил Косолапый. – Хочет поговорить со мной по поводу Тучи.
– Что, прямо так, с улицы, и пришел?
– Прямо так, с улицы. Постучался в воро... гм, да... В общем, постучался и сказал: я, мол, желаю говорить с Михаилом Михайловичем по поводу Андрея Тучкова...
– Гонец? – весь подобравшись, спросил Кастет.
– Возможно... Погоди, сейчас все узнаем... В дверь постучали.
– Войдите, – сказал Косолапый. Вошел охранник.
– Все чисто, Михаил Михайлович, – сказал он. – Оружия при нем никакого.
– А вы хорошо смотрели? – встрял Кастет.
Охранник ему не ответил – он был хорошо вымуштрован и точно знал, на кого работает.
– Смотрели хорошо? – повторил вопрос Кастета Косолапый.
– Да, Михаил Михайлович, хорошо. Вот его документы.
Он положил на стол закатанное в пластик водительское удостоверение. Косолапый взял удостоверение и рассеянно повертел в руках, словно не зная, что с ним делать.
– Филатов Юрий Алексеевич, – прочел он вслух. – Впервые слышу... А ты?
Кастет выразительно пожал плечами и скроил гримасу, означавшую, по всей видимости, что это имя ему ничего не говорит.
– Странно, странно, – задумчиво проговорил Косолапый и положил водительское удостоверение на стол. – Ну, пусть войдет.
Охранник приоткрыл дверь и сказал в коридор:
– Войдите.
Посетитель вошел. Он был высок, широк в плечах и двигался со свободной грацией сильного, отлично владеющего своим телом человека. Левую бровь пересекала светлая полоска старого шрама, а квадратный подбородок выдавал упрямый бойцовский характер. Медведев подумал, что такие лица – некрасивые, но мужественные – должны нравиться женщинам, и сразу же проникся к незнакомцу неприязнью, поскольку постоянно ревновал Марину ко всему, что движется.
– Ты свободен Виталий, – сказал Косолапый и повернулся к посетителю. – Здравствуйте.
– Добрый день, – сказал тот, откровенно разглядывая присутствующих. – Присесть позволите?
– Располагайтесь, – сказал Косолапый, указывая на свободное кресло. – Джин, виски, коньяк?
– Ему нельзя, – подал голос Кастет. – Он на службе.
Филатов не спеша повернул голову на голос и секунд двадцать разглядывал Кастета в упор с совершенно непроницаемым выражением лица. Закончив этот бесцеремонный осмотр и сделав, по всей видимости, какие-то выводы из увиденного, визитер отвернулся от него и стал смотреть на Косолапого.
– Вы – Медведев, – сказал он утвердительно.
– Это для меня не новость, – сообщил ему Косолапый. – Мне сказали, что вы хотите говорить о Тучкове.
– Совершенно верно.
– А кто вы, собственно, такой? Откуда у вас мой адрес, откуда вам известно об Андрее? Откуда вы взялись на мою голову?
