– Это смотря как жать, – сдержанно сказал Юрий. – Выбить показания – дело нехитрое. А как же справедливость?
– Да бросьте вы! У нас здесь что – пионерский сбор? Ведь алиби-то липовое, это же видно простым глазом!
– А обвинение? – спросил Юрий. – Вы сами-то верите, в собственную версию?
– Я верю фактам. Хотя ни на киллера, работающего по заказу, ни на маньяка этот ваш Веригин действительно не тянет. Но улики против него есть, а алиби... Да вы сами знаете, что это за алиби. Ткни в него пальцем, оно и рассыплется.
– А может, не надо? – спросил Юрий.
– Что «не надо»?
– Тыкать в алиби пальцем. Вы же отлично знаете, что оно настоящее.
– Ну, это дело поправимое, – легкомысленно заявил водитель. – Сегодня настоящее, завтра липовое... Свидетели-то – алкаши!
– Все равно не надо, – сдерживаясь, сказал Юрий. – Ну зачем вам это нужно? У него семья, дети... друзья.
Водитель бросил на него быстрый взгляд. Видимо в лице Юрия было что-то такое, от чего он слегка смутился.
– Не надо считать меня циником, – сказал он. – Хотя, если вам так проще, можете считать. Наверное, это так и есть. Да, я циник, потому что у меня работа такая – общаться с подонками и ковыряться голыми руками в дерьме. Вы видели, во что превратили этого Артюхова и его жену? Нет? А вот я видел. И скажу вам как на духу: меня это ни капельки не тронуло. Всякого, знаете ли, насмотрелся, а Артюхов этот был довольно неприятным типом, деньги грязные отмывал... Что меня по-настоящему огорчило, так это «глухарь», который мог повиснуть на нашем отделе.
– А тут такой подарок – подозреваемый с мешком улик, – сказал Юрий.
– Да, представьте себе, подарок! А вы хотите у меня этот подарок отнять. Не у меня одного, у целого коллектива...
– Слушайте, – теряя терпение, сказал Юрий, – я все это знаю. Мы ведь с вами, кажется, уже обо всем договорились, даже о размере... э... компенсации вашему дружному коллективу. Чего же вам еще? Хотите, чтобы я в ногах у вас валялся? Или цену набиваете? Поздно спохватились. Согласен, у вас есть передо мной некоторое преимущество, но оно, если разобраться, мнимое. Предположим, я возьму и отдам эти деньги не вам, а тем троим алкашам, свидетелям защиты. Как вы думаете, удастся вам тогда заставить их изменить показания? Да еще если я приведу к ним грамотного юриста, и он им объяснит, что с точки зрения закона они чисты и все те ужасы, которыми вы их запугиваете, суть просто детские страшилки... Искать настоящего убийцу вам тогда все равно придется, но уже, извините, даром. Вернее, за зарплату, а ее даже на бензин для вашего джипа вряд ли хватит.
Водитель хмыкнул и снова обнажил зубы в неприятной улыбке.
– А я думал, вы пожиже, – сказал он. – Ошибся, ошибся, надо же... И на старуху бывает проруха! А не боитесь?
– Вас? – уточнил Юрий.
– Например.
– Нет. А вы? Вы сами не боитесь?
– Это кого же? Уж не вас ли?
– Нет, – сказал Юрий. – Не меня. Бога. Говорят, он есть. Более того, говорят, что он все видит, все запоминает, а то, что опасается забыть, подробно записывает, чтобы потом воздать каждому по делам его...
– А, это, – протянул водитель. – Нет, не боюсь. И знаете почему? Уж очень большая получится очередь из тех, кому надо воздать по делам. Чтобы с каждым разобраться, вечности не хватит. Поэтому, я полагаю, рассматривать кандидатуры будут весьма поверхностно, не вдаваясь в подробности. Это кто? Бандит? В печку его, чтоб неповадно было! А этот? Следователь прокуратуры? Это что же за должность такая, чем он, этот следователь, занимался? Ага, слабых и обиженных защищал, стоял на страже закона и порядка... Так это же наш человек! Выдать ему нимб и крылья и зачислить на довольствие согласно штатному расписанию!
– Экий вы, право, оптимист, – проворчал Юрий. – Впрочем, вы еще молоды.
– Во-первых, вряд ли я намного моложе вас, – обиделся водитель. – А во-вторых, никакой я не оптимист. Я же это несерьезно... Бога бояться глупо. Я другого боюсь. Боюсь, что коммунисты были правы и там, по ту сторону, ничего нет. Подохнешь, закопают тебя в землю, чтоб не смердел, а то, еще смешнее, сожгут в печке, как полено... И так и этак удобрение получается, вот и вся твоя загробная жизнь. Теоретически шансы пятьдесят на пятьдесят, вот и приходится рисковать, понимаете? А то проживешь всю жизнь вшивым, голодным праведником, а на том свете-то ничего и нету! Ни награды, ни наказания, ничего...
