— Ты такой забавный, — воскликнула Кристина, доставая банку джина-тоника из сумки-холодильника.
— Это так классно! — сказала Салли Уоррен, танцуя с Джошем. У нее не было билета, поскольку она не собиралась на концерт, но с радостью согласилась на предложение Кристины попробовать протащить ее с остальной толпой. Их было около тридцати человек, и когда Кристина передала огромную кипу билетов у входа с видом профессионального руководителя группы, охранник даже не удосужился пересчитать людей.
— Коротышка мог бы проскочить между ногами Роджера! — прокричал Пит Вулфорд, к всеобщему восторгу.
Кристине удалось протащить Салли Уоррен на тусовку, но Ньюсон видел, что она уже пожалела об этом. Салли перевозбудилась и стала прилипчивой. Очевидно, такие развлечения были для нее редкостью. Более того, она притащила ребенка, а нельзя отрицать, что существует своего рода апартеид между взрослыми, которые притаскивают на тусовки детей, и остальным цивилизованным миром. Трехлеток нельзя игнорировать, и Джош Уоррен не был исключением. Он ныл, он хотел чипсов, он орал и, как только мать начинала с кем-то говорить, протискивался к ней, расталкивая кулачками всех на своем пути.
— Я хочу кое-что показать Эду, — сказала Кристина, беря Ньюсона за руку. — Тут есть группа девиц, одетых как Ник Род. Тридцатипятилетние дюраноманки, вот умора!
— Я с вами, — сказала Салли, беря Джоша на руки, но Кристина сделала вид, что не слышит свою некогда лучшую подругу, и быстро потащила Ньюсона вперед, оставив Салли танцевать с ребенком.
Оглянувшись назад через несколько минут, он увидел, что Салли очень оживленно разговаривает с Кейраном Битти. Для нее статус перестал что-либо значить, и она была благодарна за общение даже с таким изгоем, как толстяк Битти.
Дани Миног допела песню, и Саймон Бейтс напомнил зрителям, зачем они все здесь собрались.
— Вы все знаете, конечно, — сказал он, — что мы здесь не только для того, чтобы как следует оторваться! А ведь мы именно это и делаем, так? Мы здесь из-за «Кидкол». Вы знаете, все певцы, выступающие сегодня, делают это бесплатно, все до единого пенни, собранное с продажи билетов, пойдет туда, где деньги больше всего нужны: чтобы помочь детям избавиться от раковой опухоли насилия.
Ньюсон повернул голову и увидел Грэма Брука.
— Ненавижу, когда люди используют слово «рак» в качестве метафоры, — сказал он. — Моя мама считала, что единственный способ победить рак — это относиться к нему как к другу, жестокому, но все же другу. Мы все должны научиться этому.
— Ш-ш-ш-ш, — сказала Кристина.
— Извини, Кристина, но у меня мама недавно умерла от рака.
— Я знаю, ты говорил. Ш-ш-ш-ш.
Ньюсон все больше и больше восхищался Кристиной. Он бы никогда не осмелился вот так вот заткнуть Грэма Брука.
— Все мы знаем, кого нужно поблагодарить за этот прекрасный вечер и отличную музыку, — продолжал со сцены Саймон Бейтс.
— Посмотри! Вот там! — восторженно взвизгнула Кристина. — За барабанами! Это Дик Кросби! Он просто лапочка!
И действительно, приподнявшись на цыпочки, Ньюсон увидел ярко-рыжую шевелюру и седеющую бородку великого и всемогущего предпринимателя.
— Да, вы правы, — кричал Саймон Бейтс. — Я бы хотел приветствовать на этой сцене человека, который взял на себя все расходы сегодняшнего шоу, чтобы ваши деньги пошли туда, куда следует. Это друг всех детей в Лондоне и во всей Великобритании. Поприветствуем президента «Кидкол», Дика Кросби!
Раздались оглушительные аплодисменты, и задорный привлекательный миллиардер выскочил на сцену.
— Отлично! — крикнул он. — Круче всех!
Отдав должное певцам, участвовавшим в концерте, Дик Кросби произнес короткую, но впечатляющую речь об ужасах насилия.
— Это ужасное чувство беспомощности и отчуждения, — напомнил он толпе собравшихся. — За время работы в «Кидкол» я увидел множество детей, подвергшихся издевательствам, и теперь я знаю, что они могут причинить не только физическую боль. Главное — это отчуждение. Ощущение, что ты совсем один и никто тебе не поможет.
Ньюсон оглянулся и увидел, что Гари Уитфилд слегка кивнул, у него в глазах стояли полупьяные слезы.
