— Не говори ерунды, — сказал он, но, видимо, недостаточно быстро. Тень сомнения в голосе выдала его с головой.
— Ага! Я так и знала! Значит, ты получил, что хотел, да? — воскликнула Наташа. — Выцепил старую подружку через Интернет!
— Послушай, мы просто поужинали. А теперь давай продолжим…
— Посмотри мне в глаза и скажи, что ты ее не трахнул! Давай, посмотри мне в глаза и скажи, что вы просто поужинали.
— Наташа, мы просто…
— Я права! Ты ее трахнул! Поразительно. А ты шалун, Эд! Молодец, так держать! Да ладно, давай рассказывай. Как все прошло? Это было здорово или сложно и странно?
— Сложно и странно, — раскололся наконец Ньюсон.
— Я тебя предупреждала. Я сказала, что только несчастные люди влипают в такие ситуации.
— Это я влип в ситуацию, Наташа.
— Ладно, может быть, не совсем несчастные… Только немного… И вообще, ты должен признать, что это странный способ искать себе подругу. Ладно, неважно. Я хочу знать, насколько сложно и насколько странно все прошло.
— Очень и очень, но теперь с этим покончено. Я не хочу об этом говорить.
— Ты надеешься, что с этим покончено, но я тебе обещаю, что это не так.
— Это так.
— Может, она приставучая. Неуравновешенная и мстительная. — Наташа продолжила с американским акцентом: — Чего? Значит, ты, блин, думаешь, что можешь меня трахнуть и слиться? Лучше тебе передумать, инспектор Ньюсон, мать твою. Ха-ха-ха! — Теперь она говорила голосом из сцены в душевой в фильме «Психо».
— Это не кино, и с этим правда покончено.
— Ну давай же, расскажи. Что произошло?
Но Ньюсон стоял насмерть.
— Единственное, что я могу сказать, что, когда вдруг встречаешь человека, которого не видел двадцать лет, не стоит удивляться, если все идет наперекосяк. Хелен много чего пережила, у нее сложная и запутанная жизнь, и, по-моему, она вдруг решила, что мое появление в ее жизни может помочь ей разом решить все ее проблемы.
— А ты просто хотел потрахаться.
— Именно.
— Халявщик.
— Вот-вот, я тоже так подумал.
Они помолчали. Ньюсон чувствовал себя неловко. Он не хотел, чтобы Наташа знала, что он спал с Хелен. Конечно, он был рад, что она знает, что он не совсем уж бесполый. Но вместе с этим он страдал от иррационального чувства измены. Проведя ночь с Хелен, он предал свои выдуманные отношения с Наташей. Он страдал от непонятного чувства вины, хотя она никогда не узнает, как сильно он ее любит.
— Ты в порядке? — спросил он, нарушая молчание. — У вас с Лансом все хорошо?
— Да. Но он недоволен, что я так много работаю.
— Насколько я заметил, он всегда недоволен, что бы ты ни делала.
— У него много проблем. Он очень сложный парень.
— Он очень везучий парень, вот что я могу сказать. Он должен на коленях ползать в благодарность за то, что ты вообще уделяешь ему свое время.
— Нет, ты просто меня не знаешь. Я могу быть жуткой стервой.
— Да, это я знаю.
Наташа улыбнулась. Ньюсону до боли захотелось ее поцеловать.
— Я… Я скучал по тебе в Шотландии, — сказал он. — То есть… поэтому я тебе позвонил.
— А я думала, что ты хотел уйти от всего и от всех.
— Да, от работы, конечно, но не от… В общем, я был рад поговорить с тобой, вот и все.
Наташа повернулась к нему и улыбнулась, но потом отвела глаза. Они опять замолчали. Каждой клеточкой своего тела Ньюсон хотел сказать, что любит ее. Отбросить к черту предосторожности, упасть на колени рядом с коробкой передач ее «рено-клио» и умолять ее бросить Ланса ради него. Но он этого не сделал.
— Да, я поняла, — сказала Наташа.
Ньюсон открыл дипломат и начал бестолково перебирать бумаги, стараясь переключить разговор на рабочую волну.
— Так, — твердо сказал он. — Нам нужно обсудить, что делать с убийством Бишопа. Я уверен, нам стоит посмотреть, с кем он ходил в школу.
— Черт, работы будет завались. Сорок лет — приличный срок. Люди могли разбежаться кто куда.
— Пятьдесят лет. Если ему было пятьдесят пять, он пошел в школу в 1954 или 1955 году.
— Не думаю, что в детском саду пользовались циркулем.
— Ты права. Думаю, нужно просмотреть, кто учился с ним с 1958 по 1959 год.
— Почему именно тогда? Они могли уйти из школы в пятнадцать лет в те дни, так что нужно брать хотя бы до 1964 года.
