Ньюсон с облегчением положил трубку. Подняв голову, он увидел, как Наташа вешает свою шляпу на вешалку в углу. На улице опять был блаженный солнечный день, а Наташа всегда заботилась о своей коже. Ее юбка слегка задралась, когда она протянула к вешалке руку, и он насладился видом ее стройных ножек.
— У Аннабель Шеннон, или Эрн, как она теперь называется, очень хорошее алиби. Она была с группой бостонских республиканцев, они строили заговор о разгроме британской армии и воссоединении Ирландии.
Наташа повернулась к нему. На ее лице было слегка изумленное, но одновременно вызывающее выражение. Один глаз заплыл, вокруг него был огромный синяк.
— На меня напали, — сказала она, не дав Ньюсону и рта раскрыть. — Вчера вечером, когда я выходила из метро. Кто-то попытался отнять у меня сумку, ну и ударили заодно.
— Господи, Наташа, это ужасно. Ты в порядке? А на работу ты зачем пришла?
— Все в порядке. Это просто синяк. Ничего такого. Жаль, что мне не удалось схватить мерзавца, вот и все.
— Конечно, конечно. Хочешь чаю?
— Хочу. Да, с удовольствием.
Ньюсон поднялся и включил чайник.
— Но ты ведь вчера была на машине, так? — тихо спросил он. — Ты ехала домой на машине.
Наташа помолчала, прежде чем ответить:
— Я сказала, из метро? Нет, я хотела сказать, что на меня напали, когда я выходила из машины.
— Да. Конечно.
Наташа направилась к своему столу и начала внимательно просматривать лежащие перед ней бумаги, не поднимая головы.
— Итак, — сказала она, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал радостно, — давай продолжим, хорошо?
— Наташа… — начал Ньюсон.
— Эд, на меня напали. А теперь будь добр, давай вернемся к работе.
Сказать больше было нечего, и они сосредоточились на подробностях школьных лет Нейла Брэдшоу, прочитав сведения, собранные следственной группой за утро.
— Родился в 1960 году, в четыре года пошел в детский сад, — сказал Ньюсон, просматривая лежащий перед собой отчет, который охватывал весь период образования Брэдшоу вплоть до получения должности архивиста. — Однако я думаю, что нам нужно искать среди одноклассников, с которыми он учился с 72 по 74 год.
— Глэм-рок? — спросила Наташа.
— Да. Именно эту музыку «налогоплательщик» Годдард слышал, подходя к дому, в то время как убийца сдавливал яйца Брэдшоу в тисках. Отличное время: Т. Rex, Slade, Mud, Sweet. Самый забойный рок. Многие из них так и не были оценены по достоинству, потому что так и не завоевали Штаты. Именно в этом проблема нашей страны: мы не воспринимаем всерьез свою продукцию, пока она не одобрена Америкой.
— Пароль сам наберешь или как? — спросила Наташа.
— Я сам, — гордо ответил Ньюсон.
Нейл Брэдшоу ходил в среднюю школу в Лимингтон-Спа. Прочитав несколько невинных сообщений на тему «Кто меня помнит?», среди которых было сообщение самого Брэдшоу, они нашли еще одну страдающую душу, которая решила использовать сайт www.FriendsReunited.com, чтобы вынести обвинительный приговор по прошествии многих лет. Сообщение, которое было оставлено годом ранее, гласило: «Открытое письмо Нейлу Брэдшоу».
«Я часто хотела пойти в полицию и рассказать о том, что со мной случилось. Даже сейчас, тридцать лет спустя, я по-прежнему мечтаю о справедливости. Но полагаю, ничего из этого не выйдет. Нам ведь было по двенадцать-тринадцать лет, да? Ужас, как давно. Но только не для меня. Мне кажется, будто это произошло только вчера. Именно поэтому я пишу сейчас это сообщение и собираюсь поместить его на сайт. Просто чтобы рассказать выпускникам этого года, что, если они решили связаться с тобой, им стоит как следует подумать, потому что ты — жестокий озабоченный зверюга, а я была твоей главной жертвой. Все началось с запугивания, да? Ты хотел, чтобы я с тобой встречалась, а когда я тебе отказала, ты начал меня запугивать. Любимой твоей шуткой было отнять у меня пакет с обедом и закинуть на люстру, и чтобы достать его, мне приходилось ставить на парту стул и изо всех сил тянуться вверх. Ты всегда стоял внизу и заглядывал мне под юбку. И говорил другим мальчишкам, какого у меня цвета трусики, и выдумывал, какие они грязные».
