Весь следующий день был посвящен переносу пожиток на новый фрегат, столь достойно и легко приобретенный. Очень приятный день. Любой, кто сумел добиться успеха в этом мире и переселиться в новый большой просторный дом, поймет мое волнение и восторг. Наконец-то вместо старой медной карронады у меня стояли зловещие черные пушки вдоль каждого борта, наконец-то я стал владельцем судна с прямым парусным вооружением, настоящими реями и приличными шканцами. Теперь, когда за одно лишь путешествие, я воспарил настолько высоко, насколько мог только мечтать, пришло время возвращаться домой, покрасоваться перед родственниками. Единственным минусом в океанских приключениях было полное отсутствие зрителей. Не стоило, конечно, отказываться от того, что еще могло произойти в южных морях. Я пока ни разу не охотился на китов, например. Новые открытия, странные затерянные в глубине материков, города, куда еще не ступала нога белого человека – все это было впереди. И книга кораблекрушений и жизни на необитаемых островах так и не была прочитана. Но я заполучил фрегат и принцессу. Для начала это было совсем неплохо, и более чем достаточно, чтобы похвастаться перед скучными соотечественниками, не интересовавшимся ничем, кроме домашнего хозяйства.
Мы мчались домой на всех парусах, оставив не случившиеся приключения на долю других путешественников, жаждущих увенчать себя лаврами славы. Не позже полудня следующего дня мы бросили якорь в Плимутском порту. Опьяняющий звон колоколов, грохот артиллерийских пушек и хриплые крики возбужденной толпы, хлынувшей на пристань, приветствовали нас. В тот миг мы ощутили, как высоко ценят в обществе наши заслуги. Сам лорд-мэр, вместе с несколькими адмиралами английского флота, встречал нас у трапа. Мы важно шествовали по нему: я с принцессой и мои потрепанные сражениями и непогодой люди, сгибавшиеся под тяжестью добычи. Все пришли в восторг при виде французского фрегата, пиратских сокровищ и свежих, еще не успевших зажить, шрамах на наших телах. Но больше всего мне понравилось, как оценили принцессу: ее называли душкой, несравненной очаровательной брюнеткой, истинной поддержкой настоящему герою, принцессой чистых кровей.
Приглашения сыпались со всех сторон и, в первую очередь, на торжественные званные обеды в нашу честь. Но я сурово отклонил все праздничные предложения. Несколько экипажей, запряженных четверками лошадей, которые я приказал подать сразу же по прибытии, перегораживали главную улицу, поэтому мы посчитали необходимым поскорее разместиться в них и уехать туда, где нас ждало истинное торжество, по сравнению с которым встреча в Плимутском порту показалась бы небольшой прелюдией. Я усадил принцессу в самый позолоченный из экипажей и устроился рядом с ней. Ребята из моей команды взгромоздились, кто как мог, в остальные кареты. Хлыст щелкнул в воздухе, толпа расступилась и зашумела, лошади пустились вскачь. Прощальный звон колоколов несся нам вслед…
Да, это был звон, сомневаться не приходилось. Гонг, возвещавший чай в классной комнате.
– Как незаметно пролетело время, – подумал я и соскочил с плота, чья конструкция довольно сильно пострадала от постоянных раскачиваний. Почувствовав неожиданный голод, я поспешил вниз, но вдруг до меня донеслись голоса – пожилые дамы прощались с хозяйкой дома. Мужчина по-прежнему получал по заслугам, ему приходило несладко. Но какое до этого дело Мужчине?! Моря с островами лежали у его ног, он мог захватывать фрегаты и побеждать пиратов двумя взмахами абордажной сабли. И принцесс ему хватало. Многие принцессы мечтали встретиться с ним, правильные принцессы!
Следы на снегу часто вдохновляли нас на разные выдумки, казались белоснежным чудом в мире, полном серости. В книге стихотворений Вордсворта27, которую тетушка торжественно преподнесла кому-то из нас, воспевались одновременно и следы, и чувства, порождаемые ими. Однако, мы не ценили подобную поэзию. Следы на песке были нам намного понятней, мы принимали сторону моряка Крузо, а не стихотворца Вордсворта. Волнение и восторг перед тайной, любопытство и тревожное ожидание – вот главное, что пробуждалось в наших сердцах, и оставляло в них след, будь он песочный или снежный.
