Дневники св. Николая Японского. Том II - страница 30

В других окрестных деревнях, по свидетельству Мефодия, также может быть успешна проповедь.

Сицудзи Иваядо просят проповедника исключительно для Иваядо. По словам Мефодия, христиане Хитокабе тоже хотят, но стесняются просить полного; полпроповедника же непременно им нужно.

Христиане Иваядо и сами заявят свою просьбу на Соборе чрез представителя, которого хотят отправить в лице Николая Касиваги.

30 мая /11 июня 1881. Суббота.

В Мориака.

Утром пришли 4 человека христиан из Хитокабе и просили дать им денкёося для их места. Обещал заявить их просьбу на Соборе.

Матфей и Мефодий Цуция проводили до перевоза чрез реку. Здесь я простился с о. Матфеем и вместе с Церковью «Кенъейквай». В заведывании о. Матфея Кангета 30 следующих Церквей:

Выезжает он из Сендая для совершения крещений, исповеди и приобщения христиан два раза в год: в Великий пост и Рождественский пост, но выезжает гораздо раньше постов, чтобы успеть до Праздников везде побыть и вернуться в Сендай.

В нынешнем году он не везде побыл даже и два раза, потому что в Рождественский пост из Яманоме внезапно потребован был к больному в Йонеока. Приехавши, начинает не служением, а проповедью; следует начинать богослужением. Приобщает везде запасными дарами, по невозможности иметь просфоры. Придется, кажется, при Миссии завести просфорника [просвирника], который бы заготовлял просфоры и рассылал к священникам для их объездов.

На пути в Мориока два места, где есть христиане: Ханамаки и Коорияма.

Ханамаки — город с 1200 дом., из которых домов 200 — сизоку.

Проповедь здесь когда–то начал Петр Оодадзуме. Тогда были слушатели; один из них и теперь единственный из двух здешних христиан Матфей Кодадзима; из домов слушателей между прочим тогда были взяты Петром Оодадзуме для школы на Суругадай — ученики Моисей Теруй и Евгений Хебигуци.

Теперь Иоанн Сайкайси прошлогодним Собором назначен был сюда и прожил с 9–го месяца — целый год, ровно ничего не делая, между тем как в месяц получал 15 ен. Теперь есть 5 оглашенных, но 4–то из них — домашние Матфея Кодадзима, значит — прежде всего другим, а не ему обязаны, если сделались верующими; один 5–й оглашенный — не знаю, насколько принадлежит ему. И это — за целый год! Говорит — не было слушателей. Конечно, если лениться, то никогда не будут. А если в самом деле никто там не расположен слушать учение, то давно следовало известить об этом, назначен был бы в другое место, в проповедниках везде такой недостаток. Встретил, впрочем, меня, как ни в чем не бывало, сам в своем лице составляя Церковь. Потом куда–то отлучился и привел Матфея Кодадзима. Не мог я сдержать и на лице, и в словах выражения неудовольствия. А он, желая поправиться, на вопрос: «что делал год?» — «А вот и в протестантской квайдо проповедывал, вот там насупротив гостиницы, звалиде». «Так вы кому же служите, правосл. Церкви, или протест. [протестантской]?» «Я думал, что это можно». Непроходимый дурак — не разберет даже и того, что протест. ездили на нем, как на осле; иное бы дело протестанты приходили его слушать, так протестанты просто заставляли его служить себе, употребляя, когда им то заблагорассудится вместо своего катихизатора. Что за олух! Как тут не досадовать. Все равно, что мы обязались содержать проповедника для услуг протест. секты — баптистов, а наш проповедник этого и понять не может! Своего же прямого дела за целый год — хоть шаром покати.

Пообедав в гостинице и побыв в доме Матфея Кодадзима, по его просьбе, отправились дальше — в Коорияма. Матфею Кодадзима я обещал, что после Собора здесь, в Ханамаки, или будет хороший проповедник, или не будет никого — до времени, так как Ханамаки никак не может быть оставлено совсем, отсюда многие могут найтись и для Катихизаторской школы, — сизоку много.

Коорияма (4 1/2 ри, не доезжая Мориока), домов 400; христ. домов 8, христиан 17; оглашенных 16. Три года тому назад здесь Иоанн Сайкайси начал проповедь (тогда, знать, был еще не совсем обленившись). В прошлом году и в нынешнем был здесь Павел Эсасика, по назначению Собора. Но к началу нынешнего года у него здесь слушатели оскудели, и потому о. Иоанн послал его в Тооно.