Григорьев, просмотрев мои рисунки, вполне справедливо заявил, что мне нужно начинать с элементарнейших вещей, буквально с азов, потому что я ничего не знаю, не имею понятия о перспективе и т.п. Это верно. Григорьев сказал, что мне не нужно стараться держать экзамены в среднюю художественную школу, так как за год они очень много прошли, и если я не мог выдержать в 3-й класс, то в 4-й тоже не смогу, потому что очень строгие испытания. Он (Григорьев) сказал, что предполагается сделать курсы рисунка (с осени); туда очень трудно попасть, потому что они (как я понял) не "официальные". Григорьев дал мне письмо директору курсов (я не разобрал эту фамилию). Это письмо я должен вручить этому директору на выставке (Сретенка, 27/29), и он мне тогда все скажет об этих курсах. Возможно, что с этой комбинацией что-нибудь и удастся. Во всяком случае, нужно попытаться пойти и этой дорогой. Если из этого ничего не выйдет - пустяки.
Дали мне также адрес одной студии, на ул. Горького. Туда тоже надо наведаться (существует ли эта студия, даже это неизвестно). Мне все эти ходы и выходы, переходы и хождения по художникам, вся эта катавасия беспременно надоела. Конечно, попытка не пытка. Может из всего этого "художественного сумбура" что-нибудь и выйти.
Если мне все это не понравится, никогда не будет поздно все это бросить, а попытаться не мешает: может, что-нибудь из меня в этом смысле и выйдет. Когда на вопрос, чем в дальнейшем я хочу заниматься, я ответил, что, в конечном счете, рассчитываю поступить в институт ИЗО (в Москве), то Григорьев покачал головой и сказал, что туда исключительно трудно поступить и что почти никто туда не поступает, так трудно там пролезть. Последняя выходка директора ИЗО-института И.
Грабаря: он выгнал целую группу студентов-четверокурсников под предлогом бездарности! Вот сволочь! Все сведения, которые я слышал о Грабаре, отличаются ярко выраженным отрицательным характером. Грабарь всячески затрудняет попадание в институт: об этом говорили и Иэта Квитко, и Миля Шагинян, и ее подруга Гальперина. Но пока рано думать об институте. Авось к тому времени, когда я туда буду поступать, будет кто-нибудь другой, а не Грабарь. Вообще, пока мне на это наплевать; сейчас нужно выяснить, есть ли у меня подлинный талант или нет; и нужно учиться рисованию и живописи, хотя это и скучновато. Если мое отвращение к живописи будет продолжаться, если обнаружится, что я вообще не могу делать серьезных работ, если меня будет отвращать вся эта художественная кухня и больше будет привлекать литература, то никогда не поздно будет отвернуться от художников и повернуться к писателям. А пока нужно попробовать свои силы на художественном поприще. В общем, увидим. Вчера купил самопишущую ручку за 45 руб.
Англичане забрали французские военные корабли, которые находились в английских портах, чтобы помешать им возвратиться во Францию под контроль немцев. Говорят, что произошли столкновения между английскими и французскими моряками. Говорят тоже, что фашистофильское правительство Франции порвало дипломатические отношения с Англией (очевидно, в связи с захватом последней военных французских кораблей). Да, теперь во Франции наступило время фашизации: немцы и Ла-Роки, Дорио, Бэльби и Лаваль. Немцы разрешили работать французским радиостанциям в неоккупированных зонах: и это показательно, потому что показывает, что немцы сильно рассчитывают на сотрудничество французских фашистов, и так на них рассчитывают, что не боятся разрешить радиостанции. Сегодня думаю пойти на Сретенку и повидать там этого директора и передать ему письмо Григорьева.
Дневник N 7 7 июля 1940 года
Георгий Эфрон Вчера вечером были у Меркурьевой (старушки - переводчицы Шэлли). Там познакомились с Кочетковым (переводчиком). Я показал мои рисунки. Всем очень они понравились. Сказали, что непременно мне нужно показать эти рисунки графику Фаворскому и поговорить с ним. Он очень милый человек (говорили Кочетков и его жена), влиятельный; настоящий художник и который может мне помочь конкретными советами, куда обратиться мне и что дальше делать. Фаворский - знакомый Кочеткова, и Кочетков обещался устроить мне встречу с этим графиком. Все дивились, как это я не могу добиться как будто простой вещи: учиться рисовать!
