Митька совершенно явно слишком привязан к Франции и Парижу. Я все время стараюсь ему вдолбить, что его слова "лучшие мои годы были в Париже" - чушь, что вся жизнь впереди, что нужно быть реалистом и понимать убожество той Франции, которую он любил. Та Франция доказала свою гнилостность. Я, честное слово, не понимаю, как можно жалеть о мертвой Франции. Та Франция, которую обожает Митька, больше не вернется, пора бы ему понять это. И потом, это как-то убого: остановился человек на бывшем Париже, а дальше - ни с места. И не прогрессирует, и не набирает новых впечатлений, и не видит ничего дальше уже не существующего "веселого Парижа". Это - убого. Нужно понимать свое время, нужно постигать величие исторических переворотов, а не останавливаться, не начав своего пути. В конце концов, такое слепое обожание Парижа не что иное, как просто-напросто консерватизм. Я предполагаю, что только сильный творческий коллектив оторвал бы Митьку от его бесплодных воспоминаний. И вообще, просто смешно писать на эту тему: в СССР колоссальное количество явлений и событий, способных заинтересовать, привлечь и увлечь даже самых скептически настроенных людей?! Чрезмерный скептицизм (genre blasй, j'ai tout vu1) - это просто глупость, особенно, когда человек ослеплен призраком города, как Митька. Нужно жить и иметь определенные цели. Митька эти цели себе примерно наметил, но это как бы побрякушки - он ими не интересуется, ими, главное, не живет, а живет опять-таки призраком Парижа. Я все-таки думаю, что что-нибудь вроде института заставило бы его интересоваться вещами, непосредственно связанными с его существованием, как стипендия, товарищи, профессора… Я, например, учусь в школе, и хотя культурный уровень товарищей гораздо ниже моего, все же я живо интересуюсь всеми явлениями, затрагивающими класс и школу, интересуюсь своими отметками и психологией товарищей - одним словом, живу. А Митька все приравнивает к Парижу, судит по-парижски и употребляет парижские манеры (как ходить по морозу без шапки - ведь глупо!). От Парижа я имею хороший вкус, иронию и любовь к городу - и больше ничего. Я Париж очень люблю - но не боготворю все парижское, как Митька, и совершенно не смотрю на явления и события с парижской точки зрения, как это делает Митька. Я неустанно пропагандирую Митьку к живой жизни, прочь от воспоминаний. Сейчас буду завтракать.
Дневник N 9 2 ноября 1940 года
Георгий Эфрон Вчера спросили четырех-пять человек - делать задачи - и никто не сумел. Этим пяти ученикам поставили плохо и оставили на 7-й урок учить уроки по физике.
Самым последним был вызван я. Я тоже совершенно не умел решать эту задачу, но, к моему счастью, как только я что-то начал лепетать неопределенное, зазвучал спасительный звонок. 5-го кончается четверть. Интересно, если меня спросят по физике 5-го (как раз 5-го и есть физика), будет ли отметка считаться за 1-ую четверть или за 2-ую? Надеюсь, что за 2-ую - потому что если я отвечу плохо, то всегда смогу исправить, а если за 1-ую, то уже не смогу (или вряд ли успею).
Сегодня у меня решительная схватка с геометрией. Надеюсь, что все сойдет благополучно. У нас совершенно нет денег - Гослитиздат почему-то не платит - нету денег. Мы сейчас в бедственном положении. Мать массу переводит, а денег получить не может. Совершенно нету денег. Не знаю, как будет дальше. Сегодня мороз - и выпал первый снег. Все уже шныряют в шубах. Вчера познакомился с одним из молодых людей, о которых писал вчера. Это - сын маминой подруги, Сони Юркевич. Это - тяжелодум, очень добрый человек. Он - техник, ему 24 года. Он довольно образованный и скоро уезжает. Вчера мать его попросила притащить с ней полку для книг, которую подарил ей какой-то ее почитатель из Гослитиздата или что-то вроде этого. Полка - знатная. Этот молодой человек притащил ее сюда.
Принес также штук 25 школьных тетрадей. Это - хорошо. Особого интереса этот молодой человек из себя не представляет. Он старообразен, говорит медленно. Он хороший человек, но не блестящ и умом (настоящим) не отличается. Сегодня я познакомлюсь с его двоюродным братом. Мне он кажется скучным. В Греции идут ожесточенные бои между итальянской наступательной армией и греческими войсками, которые защищают свою территорию упорно. Во Франции - мероприятия по распределению продовольствия и т.п. Вчера в классе чертил и начертил на хорошо; но это не имеет значения, так как он, по-видимому, не поставит эту отметку в журнал. Думаю, что в первой четверти посик по черчению будет. Завтра с Митькой (позвонил) пойдем на Журавлева - а dйfaut de mieux1. Хоть Журавлев - бесплатен - это уже очень хорошо. Увидим, как сегодня сделаю геометрию. Как говорят французские моряки, вступая в плавание: "A Dieu Vat!"2 Дневник N 9 4 ноября 1940 года Георгий Эфрон Вчера был с Митькой на Журавлеве: тот читал "Кармен". "Кармен" очень похожа на прозу Лермонтова. Вчера мать продала книг на 120 рублей. Познакомился позавчера с Асиком - двоюродным братом того, кто помогал нам с полками. В сущности, и Асик, и Андрюшок, хотя люди добрые, честные и услужливые, представляют интерес очень relatif (относительный). Они очень скучны, хотя и сердечны. Асик предложил мне звонить ему, если я не смогу решить каких-нибудь задач по физике - он их отборно решает. Будем иметь в виду. Мать выгрузила на полки два ящика книг. 4 полки заполнены ее книгами, 3 - моими. Таким образом, наша комната приняла культурный и симпатичный вид. Мы должны еще купить полку - ту, которую заказали у столяра Тагеров (200 р.). В эту полку мы выгрузим остальные два ящика, и комната наша будет тогда совсем обжитая и благообразная. Вчера, по случаю покупки (продажи т.е.) книг, я получил от матери 20 рублей, которые 15 истратил с Митькой на мороженое на ул. Горького и на буфет (яблоки) в Конц. зале Б«ольшого» театра. Вообще мы с Митькой любим больше антракты, чем спектакли. Страшно любим глазеть на проходящих и оценивать каждого по достоинствам. Вчера на Журавлеве была какая-то знакомая девица Митьки с каким-то молодым человеком. Митька, видно, enrageait3. Я над ним издевался: "Pauvre type, on t'a soufflй ta mфme!"4 Он сейчас же возненавидел своего "соперника" и нашел его "глупым". Какая это все чушь! Впрочем, я не скажу этого, когда увижу, что девушка, которая мне нравится, гуляет с другим. Не знаю. Митька меня пригласил к себе 8-го - в пятницу - на его именины. Мы с ним долго смеялись над тем, что "oui, зa sera dans un cercle d'intimes, souper fin au champagne, ensuite cabaret etc"1! (sic). Он говорит, что будет его кузен. Возможно, что будет скука, увидим. Во всяком случае, нужно будет ему что-нибудь подарить. Очевидно, книгу. Он сам говорил: "Sans cadeau je ne te laisse pas entrer"2. Думаю, что какую-нибудь книгу раздобуду. Вчера днем не мог с ним видеться, потому что он целый день стоял за калошами, в которых вечером щеголял.
