Так и получилось.
Лучше бы он вообще никого не узнал.
«О, нет…»
Роберт немедленно отвернулся.
Но было уже поздно. Его заметили.
– Эй, Роберт! Это ты? Роберт Артур?
Роберт поверить не мог в то, что ему настолько не повезло. Гленн Торкельс? Единственный человек, которого он узнал в школе Лавкрафта, – и это Гленн Торкельс? Тот самый мальчишка, который мучил его все эти годы?
– Роберт! Я с тобой разговариваю!
Да, это точно Гленн Торкельс.
Роберт постарался не обращать на знакомого внимания. Мама говорила, что если не обращать внимания на хулиганов, то они рано или поздно оставят в покое. «Ага, конечно».
– Я знаю, что это ты, Роберт. У меня очень хорошая память. Я не забываю лица.
Что-то склизкое шлепнулось Роберту в затылок.
Роберт поднял руку и отлепил от шеи полупережеванного мармеладного червяка.
– Повернись и посмотри на меня.
Роберт знал, что Гленн добьется своего. Рано или поздно. Гленн всегда добивался своего. Роберт повернулся, и очередная мармеладка угодила ему прямо в лоб.
– В яблочко! – Гленн оглушительно расхохотался.
Он сидел на два ряда выше Роберта. Торкельс выглядел точно так же, как и в начальной школе, – только больше. На Гленне была та же камуфляжная куртка и те же потрепанные синие джинсы. Темно-русые волосы по-прежнему липли ко лбу, и все так же казалось, что Гленн стрижет их сам – тупыми ножницами. Торкельса дважды оставляли на второй год – в первом и в третьем классе, поэтому он всегда был самым крупным среди одноклассников.
– Что тебе? – спросил Роберт.
Гленн бросил еще одну конфету в рот и принялся сосредоточенно работать челюстями.
– Налог на сопляков, – заявил он. – Плати.
Роберт вздохнул. Гленн собирал свой «налог на сопляков» во втором полугодии пятого класса и весь шестой. Он брал у Роберта по доллару за каждое «нарушение» – когда тот спотыкался, или запинался, или приходил в школу в дурацких штанах, или совершал еще какое-то выдуманное Гленном «преступление».
Роберт оглянулся, надеясь, что неподалеку окажется кто-нибудь из учителей. Кто-нибудь, кто вмешается в происходящее. В старой школе такого никогда не случалось, но он подумал, может, в школе Лавкрафта все будет иначе.
Но Роберту не повезло.
Все смотрели на оркестр, топающий по полю. Девчонки, сидевшие рядом, о чем-то болтали.
– Быстрее, Задроберт, – сказал Гленн. – Мне еще нужно кое-куда сходить и кое с кем повидаться.
Сегодня утром мама дала Роберту целых пять долларов, чтобы он отпраздновал первый день в средней школе.
Роберт достал один и протянул его Гленну. Мучитель покачал головой и улыбнулся. В зубах у него застряли кусочки мармелада.
– Тут, в средней школе, ты будешь платить мне по два доллара, – процедил он. – Мы уже не маленькие дети.
Когда оркестр доиграл марш, директриса предложила ученикам оставить вещи в шкафчиках и разойтись по классам.
Трибуны постепенно опустели.
Роберт поспешно шел вперед, стараясь держаться в нескольких шагах от Торкельса.
А потом он заметил, что рядом с ним идет какая-то девочка.
И смотрит на него.
Девочка была невысокой и худощавой. Одета она была в белую футболку и голубые джинсы, а под мышкой несла видавший виды скейт. Волосы у девочки были темно-каштановыми, короткими на висках, а вот челка закрывала пол-лица. Девочка улыбнулась. У нее был полон рот металлических брекетов.
– У тебя червяки в волосах, – сказала девчонка.
– Прости, что?
– Мармеладные червяки. В волосах.
Роберт поднял руку и стряхнул их.
– Спасибо.
– Тебе нужно дать ему отпор.
– Кому?
– Сам знаешь кому.
Роберт покраснел. Симпатичная девушка советует ему, как избавиться от хулигана! Какой позор…
– Мы с Гленном друзья, – поспешно объяснил он. – Это игра такая глупая, понимаешь? Я просто был должен ему два доллара. Занял накануне.
– Он назвал это налогом на сопляков.
– Ну да, это все часть игры.
Девочка не поверила, Роберт сразу это понял.
– Я Карина, – представилась она. – Карина Ортис.
– Роберт Артур.
– Я знаю. Я слышала, как он дразнил тебя.
– Он меня не дразнил.
– Друг не стал бы бросать тебе в голову полупережеванных мармеладных червей, – заявила Карина. – Я была там. И все видела.
– Ну, может, в другой раз тебе стоит не совать нос не в свое дело! – Эти слова прозвучали громче, чем Роберту хотелось бы.
