Стрельба стихла, когда полицейская машина с синей полосой на кузове перескочила неглубокую канаву, полную дождевой воды, ударила передком в штакетник забора и, разломав доски и перекладины, остановилась наискосок от деревянного дома. Застекленная веранда и три окна, в которых горел свет, смотрели на дорогу. В этом неярком свете можно различить пару молодых деревьев и кусты роз перед входом.
На ступеньках крыльца лежал полицейский в расстегнутом кителе; одна рука завернута за спину, вторая выброшена вперед, будто он хотел что-то схватить, но не смог дотянуться. Простреленная фуражка валялась на площадке перед домом, вымощенной искусственным камнем. В двух шагах от фуражки лежала на боку здоровая серая собака, кажется немецкая овчарка. Она была еще жива, шевелила передними лапами и тихо скулила.
Фары погасли. Три полицейских выбрались через правые дверцы и, присев на корточки, укрылись за машиной, проверяя оружие. Моросил дождь, где-то далеко за лесом грохотала гроза, озаряя горизонт всполохами молний. И темный небесный свод дрожал, готовый расколоться и рассыпаться, словно битое стекло. Со стороны дома ударил выстрел, сверкнула далекая молния, эхом отозвался удар грома за лесом. Вторая пуля, выпущенная из крупнокалиберного карабина, пробила переднее колесо машины.
– Вот черт, – прошептал полицейский-водитель, совсем юный парень, отпустивший для солидности усы.
Другой, лейтенант Суворов, начальник поселкового отделения полиции, имевший под началом восемь сотрудников, если считать вместе с ним, напряженно ждал. Он вытянул голову на длинной шее, словно прислушивался к мелодии, что передавало радио в машине, и боялся пропустить любимый музыкальный момент. Лейтенант не был трусом, но не был и великим стратегом. Если быть честным, минуту назад он отдал не самый умный приказ. Идея сломать забор, въехать на участок на машине, а потом, используя эффект неожиданности, с ходу ворваться в дом оказалась неудачной. Мотор старого «уазика» заглох.
– Господи, помоги, – прошептал водитель.
– Заткнись! – ответил лейтенант. – Ты что, в церковь приперся? Или куда?
Он обдумывал ситуацию, прикидывая, что делать дальше. Из всех вариантов больше всего нравилось отступление через пролом в заборе. Правда, отступая, они окажутся в зоне обстрела этого проклятого убийцы, который уже положил двух полицейских и, кажется, не хочет успокаиваться. Если выбраться за забор, в спасительную темноту, можно по мобильному телефону вызвать тех трех сотрудников, что сегодня выходные, а потом связаться с районным центром и попросить подкрепление. Правда, когда подкрепление доберется сюда, все уже кончится. Вопрос только один: кто кого прихлопнет?
Пули просвистели над капотом. Лейтенант вжал голову в плечи и подумал: хорошо еще, что в баке бензина только на донышке. Но от этого не легче. Через пару минут стрелок превратит в решето эту таратайку, подберется ближе…
– Надо уходить, – оглянувшись, бросил Суворов. – Организованно. Ползком. Из карабина он нас всех тут… Сначала вы вдвоем, а потом уж…
– Он нас перещелкает, пока мы ползать будем, – сказал человек, до этой минуты хранивший молчание.
Он был одет в серый гражданский костюм и занимал место между двумя полицейскими в форменных кителях и фуражках. Это был Юрий Девяткин, майор полиции из Главного управления внутренних дел Москвы.
Его занесло сюда недобрым ветром в недобрый час. Сегодня утром в убойный отдел уголовного розыска поступила оперативная информация, что в поселке Сосновый, в доме одного из местных уголовников, скрывается от полиции вор-рецидивист Константин Прохоров, совершивший побег из мест лишения свободы. Информацию надо было проверить. Девяткин мог отрядить в Сосновый одного из оперативников, но подумал, что сегодня пятница, а впереди вечер, наполненный жарой и духотой раскаленного солнцем города. Можно, конечно, отправиться домой, в крошечную холостяцкую квартиру, из окон которой открывается захватывающий вид на темный двор и стену противотуберкулезного диспансера. Он включит вентилятор и заснет в кресле у телевизора. Другой вариант: пропить немного денег в ближайшей пивной. Но можно съездить за город, в этот самый поселок, отвлечься от дел и подышать свежим воздухом.
