Звук этот показался Лене знакомым.
Он обошел прилавок и увидел за ним огромную стиральную машину. Барабан машины быстро вращался, издавая тот самый ритмичный звук, который Маркиз услышал еще из коридора. Потому-то звук и показался Лене знакомым – примерно такой звук издавала их стиральная машина, когда Лола запускала ее, чтобы постирать свои и Ленины вещи или многочисленные одежки Пу И.
Лола к стиральной машине относилась чрезвычайно трепетно и Маркиза к ней не подпускала: она считала, что он, как большинство мужчин, ужасно неуклюж и непременно что-нибудь сломает в замечательном устройстве…
Леня машинально взглянул на стеклянное окошечко машины… и удивленно захлопал глазами. Конечно, барабан вращался слишком быстро, чтобы можно было как следует разглядеть его содержимое, но Маркизу показалось… нет, ерунда, такого просто не может быть!
Он отступил в сторону и завертел головой.
В помещении химчистки по-прежнему никого не было.
– Да что же это такое!.. – пробормотал Леня раздраженно. – Как люди работают? Неудивительно, что в стране кризис…
В это время звук, издаваемый стиральной машиной, изменился. Он стал тише и как-то басистее.
Барабан постепенно замедлил свое вращение.
Леня снова опасливо взглянул на него… и попятился.
Ему ничего не показалось.
Внутри замедляющего ход барабана находились не шторы, не гардины, не предметы верхней одежды, не чехлы от автомобильных сидений и даже не использованные парашюты.
Внутри барабана находился человек.
Не веря своим глазам, Леня подошел ближе…
Барабан повернулся последний раз и остановился.
За стеклянной дверцей действительно находился человек. Руки и ноги его были нелепо подогнуты, а лицо прижалось к стеклу, как будто несчастный пытался выбраться наружу. Рот его был широко открыт в безмолвном крике.
Разумеется, человек был мертв. Вероятно, он был очень хорошо выстиран – как Леня заметил, машина была поставлена на режим длительной стирки. На таком режиме Лола стирала постельное белье, покрывала с диванов и джинсы.
Внимательно приглядевшись к постиранному человеку, Леня заметил слипшиеся, падающие на лоб светлые волосы и серьгу в одном ухе. Именно такую серьгу, какую описывала Саломея Леонардовна, – простое золотое колечко.
То есть человек в барабане был, безусловно, тот самый Алик, о котором Маркиз хотел разузнать в химчистке.
Разузнал, ничего не скажешь!
– Да что же это такое! – проговорил Леня вполголоса, ни к кому не обращаясь (благо никого, кроме него, в помещении химчистки не было). – Что же это такое! Куда я ни приду – везде обязательно обнаруживается труп! Что у нас – эпидемия какая-то? Пандемия? Птичий грипп? Чума, холера?
Ему, разумеется, никто не ответил. Леня и не ожидал никакого ответа, он произнес свою фразу вслух только для того, чтобы немного успокоиться, взять себя в руки…
Ситуация действительно была пренеприятная.
Мало ему, что какие-то подлые люди угрожают повесить на него убийство на заправке, – теперь еще этот труп в химчистке… охранник торгового центра видел его и наверняка опознает, несмотря на то что был в полудреме…
Но еще одна мысль не давала ему покоя.
Если кто-то неизвестный так безжалостно расправился с Аликом – значит, Алик здесь не случайная фигура, как Маркиз и подозревал, значит, он несомненно причастен к пропаже дневников Саломеи Леонардовны. А скорее всего именно он их и украл. Но тогда… тогда почему его убили именно сейчас, когда Маркиз приехал, чтобы навести о нем справки? Не раньше и не позже?
Выходит, что убийца знал о Лениных намерениях?
Но откуда, как он мог о них узнать, если сам Леня всего лишь час назад узнал о существовании Алика и еще позже выяснил адрес этой химчистки?
Мысль эта была очень неприятная. Лене показалось, что кто-то следит за каждым его шагом, он даже на всякий случай обернулся…
Но за спиной у него, к счастью, никого не было…
Как бы то ни было, нужно скорее удирать отсюда, пока его кто-нибудь не застукал около трупа.
Леня бросил последний взгляд на круглое окошко стиральной машины.
Несчастный Алик прижимался к стеклу, как будто просил о помощи. Руки, как уже было сказано, нелепо подогнуты, но одна из них тоже была прижата к самому стеклу, и Леня увидел на запястье покойника татуировку – синий скорпион в красной зубчатой короне…
