Но ни в аэропорту, ни в торговом центре я сообщения от него не получила. Мне не хватало его и очень хотелось разделить мою радость от приезда подруги с ним. Откинув неловкость, я написала ему:
«Привет! Ко мне приехала подруга, помнишь, я рассказала тебе о ней?! Как думаешь, могли бы мы все вместе сходить в ближайшее кафе? Может, тебе уже сняли гипс? А если нет, я помогу тебе, обопрешься на меня, чтобы дойти до кафе! Жду ответа!»
Но ответа все не было. Днем, пока мы сидели в кинотеатре, мне позвонил Данила и пообещал присоединиться к нам с Таней вечером.
Мы встретились у Спаса на Крови и после краткого знакомства пошли прогуляться в Летний сад.
Таня любознательно расспрашивала Данилу о том о сем, и мне от ее некоторой назойливости было неловко. А еще мне было стыдно за эту самую неловкость. Мысли, что я веду себя так, словно чем-то лучше Тани, меня напрягали.
А Таня с Данилой тем временем совершенно спокойно общались.
– А ты знал, что Теф начиная с пятого класса каждый год побеждала в беге в мешках? – с гордостью поведала Таня. – У нас в городе часто на площади устраивают гулянья и соревнования.
– Нет, она мне не рассказывала. – Данила засмеялся, посмотрев на меня. – Хотел бы я посмотреть на тебя в мешке!
Я лишь вздохнула. Таня тут же вспомнила еще о какой-то моей нелепой победе.
Мне казалось, что все эти новости из города, о котором он никогда не слышал, и сведения обо мне из детства ему совершенно не интересны. Я даже попыталась намекнуть Тане:
– Танюш, да здесь этим никого не удивишь.
Но Таня обиженно воскликнула:
– Да что с тобой, Теф! Это же было. Почему не рассказать! Если бы ты больше рассказывала о себе, то в школе к тебе бы по-другому относились, правда, Даня?
Он пожал плечами. А я чуть не рассмеялась, представив, как захожу в класс и сообщаю Кире и остальным, что я пятикратная победительница бега в мешках. Представляю, что бы они мне на это сказали. Представляю, какой оглушительный хохот бы стоял. Тут не как дома, здесь все по-другому, только разве Тане понять? Она думает, как недавно думала я, достаточно быть милой, приветливой, искренней, и люди обязательно рассмотрят тебя под старым пальто, ободранными ботинками и с немодной прической. Никому не будет дела до твоей внешности, твоих лишних килограммов и прочего. Но правда в том, что это ложь. Всем есть дело до всего на свете и до чего им дела быть не должно. Люди противно устроены!
Прощаясь у парадной, я тихонько спросила у Дани, как ему Таня. Он сказал, что она славная и забавная.
Боюсь, он и меня видел такой – забавной. Я была чем-то новеньким и свежим для пресытившегося столичного мальчика. Но свои мысли я ничем не выдала. Данила склонился к моему уху и сказал:
– Мне жаль, что мы не одни.
– Почему? – так же тихо спросила я.
– Придется отложить наш первый поцелуй.
Значит, ему хотелось меня поцеловать. От этого известия сердце взволнованно трепыхнулось.
Мой взгляд сам собой остановился на его губах. «Его поцелуй – вкуса победы, сладкий и головокружительный», – вспоминалось мне. Я ощутила, как краска горячей волной заливает щеки.
– Увидимся, – шепнула я и сбежала.
Позже мы с Таней сидели на диване, пили горячий чай с пирожными, которые купил Андрей, и никак не могли наболтаться. Ей понравился мой отец, она сказала, что за такого папашку отдала бы левую почку. Думаю, это шутка все-таки. Почку за Андрея? Она его плохо знала. Конечно, Таниной семье было тяжело, одна мать тянула четверых детей. Мама Тани работала бухгалтером в небольшом строительном магазине. Отец Тани ушел от них пять лет назад, кажется, нашел себе другую женщину.
Таня и ее братья не мечтали об институтах, они уже сейчас думали, как подзаработать денег и помочь матери. Подруга рассказала, что устроилась расклейщицей объявлений.
Когда она говорила, с присущим ей энтузиазмом, о своей новой работе, внутри я сгорала от стыда. Я здесь ела в ресторанах, витала в облаках и мечтах о парне, при этом ни в чем не нуждаясь. Конечно, меня изводили в школе, но по сравнению с житейскими проблемами подруги мои школьные неурядицы вдруг показались сущим пустяком.
