С чего ты взяла, что он кривоногий? — возмутилась Манька.
Ну как же! Ты же сама сказала, что он потомок дагестанских князей. А дагестанский князь всю жизнь проводит верхом на коне. А потому по земле передвигается с трудом, на коротких кривых ногах.
У него прямые ноги!! — Манька начала заводиться.
Прямые? Точно прямые?! Ты проверяла?
Да!!! — торжествующе выпалила Манька.
Ну, Мань, я даже и не знаю как тебе это сказать. Тебе надо с этим типом держать ухо востро. Он опытный брачный авантюрист. И дурит тебя просто по-черному. К дагестанским князьям он не имеет никакого отношения. Его прямые ноги тому доказательство. Он женится на тебе, завезет в Америку, обчистит и бросит!
Лерка рядом просто кисла от смеха, а Манька уже завелась по полной программе:
Он потомок дагестанских князей и у него честные намерения!
Значит, он — маленький, заросший волосом, жутко кривоногий! И по Манхеттену его сподручнее всего водить на цепочке!
Мы едем в Калифорнию! — огрызнулась Манька.
Тоже красиво, тоже хорошо. Там много ресторанов для собачек. Очень удобно. И недорого…
У него нормальный рост и прямые ноги! — уже хрипела Манька, покрываясь красными пятнами.
Тогда он тебя обманывает насчет своего благородного происхождения. У него точно корыстные намерения. Доберетесь до Лос-Анжелеса, и он у тебя с пуза крест умыкнет. Вместе с гимнастом. Так что берегись — ну и, само собой, готовься к самому худшему.
Да ты! Да ты! Да ты просто завидуешь мне! Лер, я не понимаю, как ты с ней можешь общаться!
С удовольствием, — пропела ей в ответ Лерка, — зря ты так кипятишься, Мань. Ляля дело говорит, и она очень обеспокоена твоим положением. Тебе бы ей «спасибо» сказать, а ты ругаешься…
Спасибо! Я ухожу! — Маня развернулась на сто восемьдесят градусов и быстро зашагала прочь.
Мы с Леркой перевели дух.
Слушай, как же я об этом мечтала! Мне слабо, а ты ее так сделала! — Лерка просто жмурилась от удовольствия и, выдержав паузу, произнесла с чувством, — Жестокий талант!
Мы ринулись в кондитерскую и благоговейно застыли перед витриной с пирожными.
Господи! Хорошо-то как! — не унималась Лерка, — Я съем три пирожных сразу! А ты?
А я парочку для начала!
Мы с Леркой в блаженстве поедали сласти, с удовольствием сплетничали и чувствовали себя просто великолепно. Раскаянье нас так и не посетило! Напротив, мы были в полном восторге, что отвязались от Маньки. Зачем решать чужие проблемы, когда можно с удовольствием обсудить свои!
Великодушие к паразиту ничуть последнего не облагородит. А вот душку Деларю может только погубить. Тем более, что о благородстве вообще говорить не стоит. Когда мы соглашаемся терпеть таких вот Папановых — мы не изысканность манер блюдем. Просто у нас в душе торжествует Снифф с его боязнью конфликта. Он в силу своей боязливости готов примириться с любым давлением, только бы не выходить на ринг и не становиться в боксерскую стойку. Тем более, что не всегда процесс удаления паразита проходит безболезненно и без серьезных потерь: вскоре начинаются ссоры и разрывы отношений с теми, для кого твой паразит — добрый друг и милейший человек; теряются связи, часто полезные; обстановка накаляется; за твоей спиной начинает гулять сквознячок сплетен; твоя репутация несколько омрачается — она уже не столь безоблачна; эт сетера, эт сетера. Кому-то кажется, что потерпеть ощущения, что кто-то тебя подгрызает — изнутри или снаружи, отравляется тебе жизнь и разрушает твое здоровье — легче, чем драться за свое благополучие, за душевный и физический комфорт. Кому-то, но не мне. Я думаю, надо отказываться от надоевших связей, какими бы словами тебя не называли. А если твой отказ не воспринят, то и отбиваться. Пусть иногда такое чревато… Но лучше я расскажу все по порядку.
Хотя Манька Папанова и паразит, но не самый трудный для выведения. В смысле, для изведения. Над головами моего семейства висит и не такой Дамоклов меч. Вернее сказать, назревает Армагеддон. Давно назревает — оно и понятно, Армагеддон не чирей.
