Светлый образ Ханы Сенеш, члена кибуца Седот-Ям (Кесария), навеки запечатлен в памяти всех сынов и дочерей Израиля. Он хранится в тайниках наших сердец и с трепетной любовью воспроизведен в легендах, стихах, рассказах и пьесах израильских писателей, стал знаменем и символом для целого поколения. Ее собственные стихи, отрывки из писем и дневников звучат на литературных вечерах и во время дружеских встреч молодежи, в школах и кибуцах, в клубах и воинских частях.
Некоторые из ее стихов, положенные на музыку, стали подлинно народными песнями. Имя Ханы Сенеш носит кибуц на границе с Самарией. До образования государства, ее имя было присвоено судну, доставлявшему нелегально в страну, тайком от англичан, новых олим из Европы.
Книга "Хана Сенеш" - достояние всего {7} нашего народа. Она переведена на несколько языков и нашла благодарных читателей не только среди евреев диаспоры, но и завоевала сердца людей других национальностей. Выдержав десять изданий на иврите, книга вышла также на венгерском (1954), испанском (1966) и английском (Лондон, 1971, Нью-Йорк, 1972).
В предлагаемом читателю русском издании дневник, письма и воспоминания матери публикуются с сокращениями. Из литературного наследия Ханы Сенеш печатается лишь несколько стихотворений. Сокращен также раздел "Миссия" из него дана лишь статья Р. Дафни. Издательство надеется, что после первого знакомства с героической жизнью Ханы Сенеш, у многих читателей этой книги появится желание узнать о ней как можно больше. И тогда они обратятся к ивритскому изданию этой книги.
Два стихотворения Ханы Сенеш - "Ты не стонешь..." и "Среди моря огня..." публикуются в переводе Рахили Баумволь, остальные стихи - в переводе Веры Горт.
Воспоминания Катерины Сенеш "Моя дочь Анико" и, дневник Ханы Сенеш с 7 сентября 1934 г. по 25 июня 1938 г. даны в переводе
И. Лапидота, а с 28 июня 1938 года и до конца - в переводе А. Белова (Элинсона). Ему же принадлежат переводы писем Ханы Сенеш, статей М. Бреславского, Р. Дафни и предисловия.
{8}
НАША ХАНА СЕНЕШ
Хана Сенеш - член кибуца Седот-Ям (Кесария), вошла в группу парашютистов, которая была сформирована в разгар Второй мировой войны и отправлена с дерзкой миссией в тыл врага, в страны, где хозяйничали нацисты. Среди наших товарищей, которые были схвачены, погибли или исчезли, не оставив следов, Хана Сенеш - единственная, о судьбе и последних днях жизни которой, вплоть до ее казни, дошли к нам ясные, вполне достоверные и точные сведения и показания очевидцев. Все известные нам подробности ее жизни и гибели рисуют в совокупности образ человека исключительного и неповторимого, подлинной героини, осененной ореолом беспримерного мужества.
Хана прибыла в страну в самом начале Второй мировой воины. Большая внутренняя душевная буря привела ее в Палестину из среды отчужденного и ассимилированного еврейства. На фоне все растущих разрушений, усиливающейся блокады Эрец-Исраэль и ощущения неотвратимо надвигающегося на еврейский народ катастрофы, росло и зрело в ней сионистское самосознание, чувство халуцианского авангардизма и приверженности к новым формам жизни, символом которых стал кибуц.
На этой почве вcпыхнуто и разгорелось душевное пламя, побудившее ее мобилизоваться и взять на себя выполнение героической миссии. Сионизм, страна Израиля, работа на ферме, иврит, кибуц, боевое задание - каждая первая встреча с этими понятиями была для нее своего рода откровением. Свою короткую жизнь она прожила целеустремленно и с поразительной активностью. Ее сердце билось в такт эпохе, дыхание было горячим, глаза жадно всматривались вдаль, руки были протянуты навстречу грядущему. Всегда и везде - была ли она одна или с друзьями, {9} среди партизан, в нацистской тюрьме или перед лицом палачей - она дышала горным воздухом вершин. Она всегда задумывалась над тайнами мироздания, загадочными страницами истории своего народа и таинствами собственной жизни. Первозданной силой, истоки которой скрыты от нас, и поразительной внутренней сосредоточенностью, она проложила себе путь за считанные годы самостоятельной жизни, сначала к трудовой деятельности и в кибуц, а затем "к братьям на чужбине" (она должна была участвовать в действиях по спасению обреченного на гибель венгерского еврейства), пока не сгорела в пламени своей святой миссии.
