Сомов писал портрет уже во Франции, куда окончательно переехал летом 1925 года, но начал обдумывать его еще в США. Свой замысел он обсудил не только с самим композитором, но и с его близкими: «…к Рахманиновым. Там Женя и Елена [Е. И. и Е. К. Сомовы]. Беседовали. Обсуждали заказ на портр[ет] от Steinway’я. Решили сделать его на фоне русской весны с цвет[ущими] вишнями, лучами солнца и радугой. Русская весна, навеянная его муз[ыкой] “Весна”»[9]. Речь здесь идет о кантате на стихотворение Н. А. Некрасова «Зеленый шум» для баритона, смешанного хора и оркестра, op. 20. Композитор написал «Весну» в 1902 году; она стала популярной, и Рахманинов часто включал эту кантату в программу своих концертов. Так, в 1907-м он дирижировал ею на первых Русских сезонах — Рахманинова пригласил С. П. Дягилев, полностью освободившийся от дел прекратившего свое существование «Мира искусства». Солистом в «Весне» был тогда Ф. И. Шаляпин, с которым Рахманинов подружился в 1897 году, когда они вместе работали в опере С. И. Мамонтова[10]; отношения сохранились и в эмиграции.
Сомов мучительно работал над портретом. Шестью месяцами ранее, в декабре 1924 года, он очень быстро, используя два карандаша, нарисовал Рахманинова, и эта работа была признана удачной не только самим композитором и всеми его домашними и друзьями, но даже самим художником, насколько его вообще удовлетворяли собственные произведения[11]. На этот раз, в августе 1925 года, все с самого начала пошло не так.
Картина Сомову определенно не удалась — в живописном отношении это, возможно, самый слабый из его портретов. Художник понимал: «Портрет выйдет идиотичным, и только непонимание живописи и отсут[ствие] живоп[исного] вкуса у С[ергея] В[асильевича] может меня спасти»[12]. В итоге заказ был принят и щедро оплачен.
Неудача Сомова не имела для него негативных последствий. Ничто не напоминало ему о ней: портрет находился в Нью-Йорке, не экспонировался на выставках и при жизни художника репродуцировался довольно редко. Более того, заказом от Рахманинова, одного из самых известных современников, Сомов подтвердил, что принадлежит к числу наиболее востребованных художников русской эмиграции. Вне всякого сомнения, это очень много значило для его будущего во Франции.
Хотя никто из знаменитостей Сомову в 1923–1925 году более не позировал, портрет в это время был главным жанром для Сомова. Как и ранее в Петрограде, он писал свой ближний круг — отчасти для тренировки, отчасти для рекламы[13] (с портретом Е. К. Сомовой (1924), которым восхитился С. В. Рахманинов и устроил заказ для фирмы «Стейнвей», так и получилось[14]). При этом Сомов кропотливо работал над каждым произведением, стремился завершить его, а если результат его не устраивал, начинал сначала, как в случае с портретом М. А. Коротневой[15].
В большинстве своем герои сомовских портретов тех лет — «маленькие люди», русские беженки, невесть как заброшенные на другой край света. Их скупые биографии реконструированы в этой книге преимущественно по петициям о натурализации, которые они подавали, чтобы получить американское гражданство, и другим подобным документам. Жёны своих не слишком удачливых в эмиграции мужей, они переезжали с ними из штата в штат, пока совершенно не исчезали на американских просторах. Что мы знали бы без этих коротких анкет о Е. К. Сомовой, М. А. Коротневой, К. М. Животовской? (Портрет последней Сомов написал в 1925-м.) Совершенно ничего. О В. А. Сомове, жившем во Франции племяннике художника, вне пределов этого дневника вообще неизвестно ничего существенного — даже того, как он оказался в этой стране и в каком году умер. Тем не менее он часто позировал дяде — например, в 1925 году. На их фоне Т. С. Рахманинова (в замужестве Конюс), дочь композитора, выглядит безусловной знаменитостью, но и она светила отраженным светом.
В названных портретах художник не дает исчерпывающих характеристик. Изображенные будто бы лишены сколь-либо глубоких душевных переживаний (портрет Е. К. Сомовой представляет собой исключение в этом отношении). Их малозначимое прошлое здесь несущественно, отброшено как неважное — это просто пикантные, иногда симпатичные «физиономии» (термин Сомова), глянцеватые маски, которые интригуют сегодня, но завтра же будут забыты гостями бала.
