Выходя из палатки, Деррик вдруг понял, что молится о том, чтобы жуткие воины Зитеска оказались достойными своей репутации.
Ша-Каан вылетел из Крылатого Приюта, когда солнце спускалось с небес. Великий Каан устал, но теперь, когда Хирад Холодное Сердце находился в его владениях, он расправил свои огромные крылья, чтобы поймать восходящие потоки воздуха. Он направлялся в сторону океана Шедар, намереваясь найти Танис-Верета.
Холодный воздух очистил сознание Ша-Каана, он мчался так быстро, что лед попадал к нему в легкие, когда он открывал пасть, чтобы сделать вдох. И это также помогало подавить гнев, охвативший его после разговора с Хирадом Холодное Сердце. Только теперь он мог здраво оценить слова своего драконера.
Неожиданно у Ша-Каана появилось новое, незнакомое до сих пор чувство. Он привык к беспрекословному исполнению своих приказов. Однако Вороны сказали, что у них нет уверенности в успехе, и Хирад познакомил Ша-Каана с совершенно новым балийским понятием: если человек делает все, что в его силах, то это считается достаточным, даже если в результате всех ждет смерть. Ша-Каана охватило возмущение. Ему следовало убить несчастного на месте, но Хирад вновь умудрился смутить дракона своей неопровержимой логикой.
- Убей меня, и ты никогда не узнаешь, суждено ли нам добиться успеха. Да и самого тебя ждет тогда смерть. Если же мы потерпим неудачу, то все равно погибнем, и твое желание исполнится.
Хирад сказал это совершенно спокойно. Ша-Каан рассмеялся, хотя гнев не прошел. Во всяком случае, тогда.
Теперь, по пути на многообещающую встречу, он наконец понял, как трудно пришлось Воронам. Он ощущал, как они хотели добиться успеха, к тому же Ша-Каан прекрасно понимал, что Вороны знают, какие последствия будет иметь неудача для Балии, Каанов и для них самих. Но знать - не то же самое, что делать.
И вновь его охватили непривычные чувства. Например, глубокий страх. Конечно, ему и раньше приходилось бояться - ранений, гнева своих собратьев или смерти потомства, не достигшего зрелости... Сейчас все было иначе. Он боялся, что судьба Рода Каанов целиком в руках Воронов.
Род следовало защитить любой ценой, иными словами, все силы бросить на оборону ворот. А здоровых драконов осталось совсем немного. Элу-Каан, лишившийся своего драконера, находился на пороге смерти, его жизнь полностью зависела от вестаров, которые за ним ухаживали. Были задействованы все коридоры слияния. Кааны нуждались в помощи, но только один Род мог заключить с ними союз. Трагедия состояла в том, что во время прошлого сражения они напали на Беретов, рассчитывая, что бегство Беретов поможет поколебать уверенность Наиков в победе. Так и получилось, однако теперь Береты отказывались им помочь. Смерть и ранения Каанов могут оказаться напрасными.
Ночь вступила в свои права в небе Шедарана, когда Ша-Каан начал стремительно снижаться. Никто не вылетел ему навстречу, ни один Берет не попытался отомстить. Никто не патрулировал границы, а вода под ним оставалась спокойной.
Ша-Каан сел на остров, опустил голову в воды океана, и его зов пронзил бездонные глубины. Он искал разум Танис-Верета, рассказывал ему о своем горе и отчаянии, и о том, что произошло в небе над Терасом. Он говорил о своих несчастьях и просил о немедленной помощи.
Ша-Каан поднял голову из воды и остался лежать на плоском камне. Такая поза позволяла органам чувств контролировать все пространство просоленного морем острова, фиксировать вибрации воды.
Он ждал целую вечность в пространстве чужого измерения, ничем не защищенный от вражеской атаки. В конце концов терпение Ша-Каана было вознаграждено. Вибрация скалы предупредила его о приближении большого дракона, поднимающегося из океанских глубин. Ша-Каан сел, изогнув шею в формальном приветствии. Танис-Верет с оглушительным шумом вылетел из воды, во все стороны полетели брызги, по поверхности океана пробежала мощная волна.
Вода каскадом падала с тела поднимающегося в небо дракона, крылья увлекали его ввысь. Он яростно взревел и выпустил длинную струю огня в воздух, только после этого немного успокоился, сделал круг и тяжело приземлился, опустив нижнюю часть тела в воду.
