Следуя очередному смутному указанию, вычитанному в последнем документе, Илкар нахмурился, взял новый свиток и вновь погрузился в чтение.
В библиотеке Джулатсы часы тянулись очень медленно, хотя все знали, что время ограничено. Появление Ирейн и Денсера, несмотря на заверения Барраса в их самых лучших намерениях, было встречено архивариусами с большим подозрением; три старика и юный ученик, все как один обладавшие длинными крючковатыми носами, фыркали в ответ на любую просьбу.
- Да, чтобы содержать библиотеку в порядке, требуются особые люди, как ты считаешь? - осведомился Денсер вскоре после начала работы.
- Они, наверное, родные братья тех, кто служит в библиотеке Додовера, - согласилась Ирейн.
Холодное отношение архивариусов смягчилось за время совместной работы, когда они поняли, что маги Воронов не собираются воровать секреты Джулатсы. На смену коротким кивкам пришли смущенные улыбки, а вскоре они уже полностью включились в совместные поиски.
Ученик сидел за столом вместе со всеми и читал текст об истории Джулатсы, но звуки сражения часто заставляли его поднимать голову и прислушиваться.
- Сейчас нам не грозит непосредственная опасность, - заметил Денсер.
- Откуда вы знаете? - спросил веснушчатый паренек Терус, с благоговением глядя на мага, сотворившего "Рассветного вора".
- Если Хирад Холодное Сердце до сих пор не пришел за нами и не приказал вступить в сражение, значит, ничего страшного не произошло, ответил Денсер. - Сохраняй спокойствие. Ваши солдаты - отважные люди. Они не отступят.
Терус успокоился и вновь взялся за чтение. Ирейн улыбнулась, а Денсер откинулся на спинку стула, оглядывая огромные полки с волшебными текстами, теоретическими исследованиями и практическими рекомендациями - в последних он не разбирался и передавал их Илкару, если ему казалось, что там может быть что-то интересное.
Библиотеку Джулатсы, как и Зитеска, построили много лет назад, и легкая пыль, накопившаяся повсюду, вызывала восторг у любого истинного книжного червя. Как ни странно, несмотря на то что в библиотеке были собраны огромные знания о магии, здесь совершенно не чувствовалось присутствия маны. Сейчас, растирая затекший затылок, Денсер был этому рад.
- Так на чем мы остановились? - спросил он, ни к кому в отдельности не обращаясь.
- Мы не нашли ничего по-настоящему полезного, - проворчала Ирейн, поклоном поблагодарив архивариуса, который передал ей очередную кипу пергаментов. - Впрочем, удалось обнаружить связь между записями Септерна о разрыве и "Соединении измерений", но вот объединяющего труда нигде нет.
Терус смутно помнит запись на полях одного текста, относящуюся к потокам маны и разрыву между измерениями, но не может его найти. А тебе удалось отыскать способ поддерживать постоянную температуру в своей трубке - весьма полезные сведения!
- Да, это важно, - сверкнув глазами, ответил Денсер. Ирейн поджала губы.
- Отвратительная привычка.
- Мой единственный порок.
- Едва ли.
Терус выразительно откашлялся.
- Прошу прощения за то, что прерываю вас, но мне удалось кое-что найти.
- Хорошее? - поинтересовался Денсер.
- Не совсем.
- Ну, рассказывай.
Фрону снились самые разные сны - заканчивался один, и тут же начинался другой. Все мысли, чувства, запахи и побуждения его волчьей половины воздействовали на человеческий разум - и он знал, что впервые в жизни запомнит все.
Его сознание мучительно пыталось вынырнуть на поверхность сквозь трясину усталости и скорби. В сердце открылся глубокий колодец, и боль в натруженных мышцах и сухожилиях лишь делала его горе ярче и сильнее.
Он приподнял веки и взглянул на мир, который видел раньше другими, волчьими глазами. Белое, он вспомнил, - цвет стен, простыней и повязок. И людей, часть из которых лежала совершенно неподвижно. Здесь он нашел некоторое утешение, но и оно было связано со смертью.
Фрон пробормотал первое из тысяч слов извинения другу, которого не сумел спасти, чьи глаза навеки закрылись и больше уже ничего не увидят. Шепот перешел в рычание, и тут же он почувствовал, как ему на лоб легла рука, а потом влажная материя. Он поднял взгляд и увидел пожилую женщину. С морщинистого лица на него смотрели удивительно ясные голубые глаза. Она улыбалась.
