Поскольку наступавшие с севера советские бронетанковые части уже подступали к Симферополю и легко могли появиться в тылу 5-го корпуса, было принято решение продолжать отход по приморской дороге через Судак и Ялту. Двадцать второго июля отступавшие достигли подножия Крымского хребта. В двенадцать ноль-ноль со стороны Старого Крыма появились первые советские танки. Хвост отступавшей колонны 5-го корпуса как раз втягивался в перевал. Противотанковый заслон сумел задержать передовой отряд советских войск, и немецкая колонна была спасена. Однако переправить артиллерийские орудия не удалось, шестеркам лошадей было не по силам тащить пушки по горной дороге, узкой, извилистой и крутой. Артиллерию пришлось бросить, частично взорвав. К вечеру двадцать третьего июля части 5-го корпуса достигли Судака, а вечером двадцать пятого июля вступили в Алушту. С рассветом следующего дня отступающие части колонны немцев и румын двинулись к Ялте. То тут, то там их обстреливали скрывающиеся в горах партизаны.
Двадцать восьмого июля в одиннадцать часов утра последние арьергардные отряды 5-го корпуса вошли в Севастопольский укрепленный район. Около десяти тысяч солдат и офицеров корпуса, ранее погруженные на военно-морские корабли в портах Южного берега Крыма, уже прибыли в Балаклаву. Теперь все надеялись на быструю эвакуацию из Крыма, но их ожидало разочарование. Пятый корпус направили в отведенный ему сектор Севастопольского укрепрайона.
Вернемся теперь к 49-му горнострелковому корпусу генерала Конрада. Двадцать второго и двадцать третьего июля его поредевшие полки, получив временную передышку благодаря контрудару двух бригад штурмовых орудий, сумели отойти на линию Гнейзенау и закрепиться на ней. Подошедшие советские танки устремились в обход укрепленных немецких позиций. Их удалось на какое-то время задержать, бросив в бой пикирующие бомбардировщики и выставив заслоны из тяжелых зенитных орудий. Но все было бесполезно. Двадцать третьего июля советские части ворвались в Симферополь, где всего двенадцать часов назад размещалась штаб-квартира генерал-полковника Енеке, — так стремительно развивалось советское наступление. Советские танки неотступно преследовали отступавшие немецкие войска, и было чудом, что операцию по отводу соединений 17-й армии под непрерывным воздействием превосходящих сил противника вообще удалось завершить.
Общая ситуация выглядела обнадеживающей. Оборонительные и блокирующие позиции трех укрепленных полос города-крепости можно было бы удерживать еще две-три недели. Пока они не были прорваны, аэродромы внутри укрепрайона находились вне досягаемости огня советской артиллерии, и самолеты люфтваффе могли пользоваться ими, а пока немецкая авиация обеспечивала прикрытие с воздуха, эвакуация морем могла продолжаться. Таким образом, все было взаимосвязано: 17-ю армию еще можно было спасти и, если действовать умно и смело, даже ее арьергардные части в последний день эвакуации. Командование 17-й армии верило в это — судя по запискам начальника оперативного отдела ее штаба подполковника Вайтерхаузена.
Но роковой приговор ей уже был передан в эфир. Гитлер снова принял одно из своих непонятных решений. Двадцать второго июля он подписал приказ: «Севастополь оборонять до конца. Боеспособные войска не эвакуировать!» По мнению фюрера, позиция Турции и даже Болгарии стала слишком неопределенной и зависит теперь от того, удастся ли удержать Крым, иначе говоря — Севастополь. Нет необходимости, разумеется, обороняться там бесконечно, достаточно продержаться всего восемь недель. Как только политические вопросы будут прояснены, можно будет найти предлог отступить, не потеряв лица.
Немецкие дивизии были сильно ослаблены; 5-й корпус потерял практически всю артиллерию, не хватало и тяжелого пехотного оружия, а одна из его дивизий, 98-я, оказалась даже без саперного инструмента. Укрепления линии Гнейзенау еще не были завершены, старые форты и железобетонные укрытия не были восстановлены и использовались лишь как госпитали и пункты сосредоточения войск. И что было бы, случись в реальности штурм Севастополя русскими, вопрос спорный. Но история не знает сослагательного наклонения.
