— Дон говорил, что вы занимаетесь овцеводством, мистер Макинтайр?
Алан вздрогнул от неожиданности. Она все-таки нашла нейтральную тему для разговора.
— К чему такие церемонии? — поддразнил он девушку. — Если вы — просто Морин, то я — просто Алан.
— Алан, — повторила она без всякого выражения.
Его серые глаза снова насмешливо сверкнули.
— Да, я чрезвычайно увлечен овцеводством. Это дело всей моей жизни.
— Вы увлекаетесь этим с детства? — Морин была готова говорить об овцах до самого дома, лишь бы не сворачивать на личные темы.
— Не совсем. Уже во взрослом возрасте я купил большой участок земли в Уэльсе. Прежний хозяин разводил там овец, и я последовал его примеру. Со временем я приобрел пастбища и в других концах земного шара, например, в Аргентине. Хотите узнать еще что-то про овец или этого довольно?
Будучи дочерью знаменитого художника, Морин нередко приходилось принимать в доме официальных гостей, поддерживать разговор на самые разные темы. Далеко не все гости были приятными собеседниками; встречались и глупые, и высокомерные, и просто наглые. Но никто не злил ее так сильно, как этот красивый самоуверенный мужчина, который никак не желал держаться в рамках условностей.
— А где именно в Аргентине находится ваша ферма?
— Неподалеку от океана.
— И большой у вас участок земли?
Довольная тем, что разговор, вроде бы, налаживается, Морин рискнула глянуть в сторону Алана — и встретила все тот же насмешливый, откровенный взгляд. Он прекрасно понимал, что она ведет светскую беседу. Сердце ее на мгновение замерло, словно ее застукали за кражей конфет в буфете. Но Морин стойко выдержала этот взгляд, уставившись на Алана в упор большими невинными глазами.
— Не маленький. Чтобы овцы не объели всю траву, приходится постоянно менять пастбища и следить за озеленением территорий.
Морин упорно заставляла себя вникать в смысл сказанного, а не просто слушать звуки низкого, с хрипотцой, голоса. Но глупое сознание постоянно отключалось, и тогда ей начинало казаться, что Алан говорит ей вовсе не об овцах, а о чем-то совсем другом. Он словно гипнотизировал ее своим голосом.
— Но вам должно быть скучно слушать про овец, вы же горожанка, — оборвал он сам себя. — Поверьте, совсем не обязательно развлекать меня беседой. Мы же не на светском рауте.
Морин вздрогнула как от внезапного пробуждения. Скажи это кто-нибудь другой, она бы вежливо запротестовала в ответ, стала бы уверять, что овцы — это страшно интересно. Но Алан снова бросил ей вызов — ей и ее вежливым манерам.
— Не беспокойтесь, я привыкла, — ответила она холодно. — Мне часто приходилось развлекать беседой гостей отца.
— Неужели все ваши беседы были такими же скучными? — поинтересовался Алан чуть ли не с издевкой.
— Не все, но случалось. И потом, разве у нас с вами беседа скучная? По-моему, мы восхитительно проводим время.
Тут Алан не выдержал и громко рассмеялся. От этого смеха у Морин по всему телу побежали мурашки. Ей ужасно хотелось посмотреть на него, но она боялась, что уже не сможет отвести глаза, и тогда они точно врежутся в столб.
— Согласен, — ответил он, все еще посмеиваясь. — Не так уж важно, о чем вы говорите. Беседуя с вами, вполне достаточно любоваться тем, как двигаются ваши прекрасные губы, как вздрагивают ресницы. Уверен, что все остальные ваши собеседники думали так же.
Ей нестерпимо захотелось дать ему пощечину. Это было все равно, что открыто обозвать ее хорошенькой дурой. Морин вдруг поняла, что левой рукой изо всех сил сжимает подвеску-ключик. Медленно убрала руку, положила на руль.
— Вы мне льстите.
— Ну что вы, такой очаровательной женщине польстить невозможно.
Морин промолчала. Все его комплименты звучали издевательски. Но она не намерена была больше поддаваться на его провокации. Не хочет, чтобы его развлекали беседой, — и не надо.
Алан тоже молчал, глядя в окно. Перед ним расстилались зеленые луга, где-то вдалеке тонули в дымке холмы. Изредка он незаметно поглядывал на Морин, чей тонкий профиль четко вырисовывался на фоне мелькающей зелени. Как она разозлилась на него!
Он встречал в своей жизни много красивых женщин, но ни одна из них не задевала его за живое так, как эта обидчивая красавица. И что в ней такого особенного? Почему от одного ее взгляда у него дрожь пробегает по телу? Вот и Тоби тоже подпал под ее чары. Но Алан, слава Богу, не Тоби. Сумеет удержаться от глупостей.
