За дверью меня караулит Гала. Надутая до невозможности.
— А…а! Они… они издеваются надо мной! Они все время безобразно ржут… Они… — больше не придумала.
— Гала, не кричи. Они хорошие ребята и прекрасно к тебе относятся.
— А ты, ты… Ты даже имя мое у меня отнял!
Ах, я изверг!
— Ты же знаешь, что имя «Лена» — запретное для меня, а «Гала» — это просто «праздник». Ты же хочешь работать у нас? Тогда не кричи и отвези меня домой.
Через сорок минут я дома. Меланхолично что-то ем. Начинаю читать книгу. Полчаса безуспешно борюсь с вселенской энтропией и засыпаю.
Мне снится, что я еду в прекрасный солнечный день по дамбе от Ленинграда до Кронштадта. Песчаные насыпи по бокам дороги почему-то напоминают мне Африку. И вот Кронштадт. Я тихо брожу по мощеным улочкам, прохожу мимо памятника исследователю Пахтусову. И вдруг оказываюсь там, где много раз бывал. Передо мной серая гладь залива и много лет стоящий здесь К-237. А впереди база подводных лодок…
Телефонный звонок с трудом возвращает меня к жизни. Я откашливаюсь:
— Гм… Алло!
На другом конце — Гала:
— Вез корабль карамель,
наскочил корабль на мель…
И матросы две недели
карамель на мели ели…
Сон в руку.
— Добрый вечер, Галка! А если бы ты не туда попала?
— Я тебя уверенно узнаю по голосу. Поезд в 23.55.
— А сейчас сколько?
— Четверть одиннадцатого.
— Так. «Глубина-глубина, отпусти их…».
— Не шепчи! Все уже вышли.
— А… карамель?
— Вот о ней-то и речь. Давай, выходи к подъезду.
Спасатели, ой, то есть, чиновники, вперед!
