– Немного. – Софи посмотрела на свой стакан и вновь пожала плечами. Иногда. – Грегори не спешил с вопросами, и Софи продолжала с большим чувством, чем хотела бы:
– Иногда я мечтаю о том, чтобы вернуться в прошлое. Сделать многое по-другому, оценить все на расстоянии. Но тогда я понимаю, что если бы не было Алана, не было бы и Джейд, а она моя самая большая радость. Чаще всего я думаю, что надо отпустить прошлое, чтобы и оно отпустило меня. Это имеет смысл? – Она подняла глаза на Грегори и в полумраке комнаты почувствовала, как ее сердце застучало сильнее. – Итак, – Софи неуверенно засмеялась, чтобы нарушить слишком интимную атмосферу, – перед тобой женщина, равнодушная к романтическим отношениям. Отсюда мое абсолютно неромантическое предложение. Все, что я могу сделать, это извиниться, если я тебя обидела. Я была бы счастлива, если бы этот разговор не состоялся. На самом деле, – закончила она чересчур бодро. – Я должна позвонить Кэт и сказать, что мы едем.
Софи поставила стакан на стол и была готова встать, когда Грегори, не сделав ни одного движения, произнес низким, ровным голосом:
– Скажи ей, что приедешь утром.
– Что?
Он протянул ей свой мобильный второй раз за этот вечер, и она посмотрела на него долгим, изучающим взглядом, как будто ждала от него ответа на свои вопросы.
– Ты открыла дверь, Софи. Нет смысла закрывать ее вновь!
– Что ты говоришь? – Ее сердце застучало, рот пересох от волнения и, если быть честной с самой собой, возбуждения.
– Я и сам не романтичный дурак, – сообщил Грегори, пригвождая ее взглядом, не позволяя отвести глаза. – Может быть, я не прошел через неудачный брак, но повидал достаточно и знаю, что ты права. Романтика и любовь – для подростков, чьи головы забиты мечтами. В реальности для них нет места.
Софи кивнула, в то же время чувствуя глубокое разочарование.
– Ты интригуешь меня, Софи, – хрипло проговорил Грегори, – но мне кажется, что тебе пришла пора меняться, твой прежний образ утратил для тебя свою привлекательность.
Да, Софи и сама понимала это, но слышать, как это говорит он, было выше ее сил. Она взяла телефон, но ее руки так тряслись, что ей трудно было набрать номер. Кэт подошла после третьего гудка. Софи, как могла весело и легкомысленно, сообщила ей, что сегодня не сможет вернуться домой.
– Слишком много выпили, – объяснила она неопределенно, но Кэт показалось, что это звучит таинственно. Софи добавила несколько общепринятых фраз, пытаясь успокоить любопытство на том конце провода, и передала телефон Грегори.
Это безумие, кричал рассудок Софи снова и снова. Безумие, безумие, безумие. Что сейчас произойдет? Господи, как могла она пойти на это? Может, у нее своего рода кризис средних лет? Если она хотела изменить свою жизнь, почему выбрала именно этого человека? Если она думала о будущем с каким-нибудь мужчиной – добрым, заботливым и немного скучным, почему просто не подождала, пока встретит его? Почему позволила безумию увести ее с правильного пути? Ее единственным извинением было то, что этот мужчина не сможет причинить ей боль!
Софи сидела, нахмурившись, ее мысли проносились, как молнии, в голове, но неожиданно Грегори очень медленно наклонился и притянул к себе ее голову.
На секунду Софи почувствовала холод, затем также быстро жар и повернулась, чтобы слиться с ним в долгом поцелуе. Они прижались друг к другу, и Софи обняла Грегори за шею, и, когда его губы ласкали ее, все ее мысли, все опасения и сомнения улетели прочь. Губы Грегори спустились к ее шее. Ее груди жаждали прикосновений.
– Ты уверена, что хочешь продолжить? – прошептал он, и она кивнула.
– Мне кажется, я хотела этого очень давно, намного дольше, чем могла признаться даже самой себе, – ответила она честно, и, судя по его стону, вырвавшемуся, когда он приник к ее шее, ее слова вызвали у него отклик.
– Почему, черт возьми, ты не сказала ничего раньше? К чему эта игра?
– Это не было игрой, – пробормотала Софи, учащенно дыша и запуская пальцы в его волосы. – Я правда не хотела быть ни с кем. Я и сама была удивлена. – Это было чудом запустить пальцы в его темные волосы. Так давно с ней не было ничего подобного, что ее чувства были сильны, как у девушки, первый раз познающей любовь.
