– А Рита чуть позже к вам подъедет, вы не возражаете? Поговорите с ней еще раз в домашней обстановке, расскажете все подробненько. Может, вспомнится что-то важное.
Я машинально кивнула. Шеф свято верит в благотворное влияние домашней обстановки на память. И взял себе за правило посылать меня на проведение доверительных бесед, во время которых клиент успокаивается, расслабляется и начинает между делом вспоминать массу мелочей. Мелочи эти, как правило, бесполезны для нас, но случаются и бесценные находки. Кроме того, в мои обязанности входит и первичный осмотр помещений. Кстати, об этом Баринов тоже упомянул:
– Заодно она и в вашей квартире оглядится…
– Но зачем? То есть извините, я, конечно, не возражаю, пусть приезжает. Просто непонятно, при чем здесь квартира? Уверяю вас, этот бомж у меня в гостях никогда не был и следов его пребывания у меня не найдется.
– Не сомневаюсь. Но кольцо ваше, тем не менее, у него оказалось. Вы утверждаете, что никто из ваших близких взять его не мог, значит остается квартирная кража. Вот Рита и оценит, насколько сложно вору к вам проникнуть.
– А-а… ну хорошо, конечно, я не возражаю. Пусть оценит. Хотя странно это как-то.
– Так ваша история сама по себе довольно странная. И положение, в котором вы оказались, тоже. Значит, и методы мы себе можем позволить странные, согласны?
– Согласна, – теперь ее улыбка была не слабой и кривой, а вполне обыкновенной.
– Вот и хорошо. А теперь давайте обсудим условия…
Гоша бесшумно поднялся и кивнул мне на дверь. Я послушно вышла и, уже в приемной, спросила:
– Объясните мне, почему, как только дело доходит до обсуждения нашего гонорара, мы должны исчезнуть с горизонта? Мне, может, тоже хочется поучаствовать в торгах? Я – лицо заинтересованное.
– А у нас это пройденный этап, – ответила Нина, не отводя взгляда от клавиатуры. – Сначала мы все участвовали. И в результате, как ты выражаешься, «торги» быстро превращались в восточный базар. Беседа шефа с клиентом один на один – оптимальный вариант, можешь поверить на слово.
Я поверила, но на всякий случай посмотрела на Гошу. Напарник подмигнул:
– Групповуха, Риточка, допустима в сексе. А финансовые вопросы требуют интима.
Я поморщилась. Все-таки Гошка иногда невыносимо вульгарен. Но замечание делать не стала, все равно бесполезно. Лучше поговорить о наших перспективах.
– А то, что дело ведет Водянкин – это для нас хорошо или плохо?
– Однозначно плохо, – отозвалась Ниночка. – «Наше все» с работы ушел из-за него. Ну, не совсем из-за него, там много факторов сошлось. Но и Алексей Семенович руку приложил изрядно.
– Значит, помощи от него ждать не приходится, – сделала я очевидный вывод.
Гошка поднял брови.
– А какой ты от него помощи хотела? Нам в любом случае самим надо работать.
– Это я понимаю. Я в смысле обмена информацией. Узнать хотя бы, что за бомж, где его искать?
– Насчет информации надо будет со Стрешневым поговорить. Что сможет, он выяснит. Кстати, – он потянулся к телефону, – позвоню-ка я Володе прямо сейчас. Чего время терять.
Не знаю, насколько справедливы были утверждения Нины и Гоши, но один на один с клиентом Баринов, действительно, договаривался об условиях очень быстро. Не прошло и двадцати минут, как Елена Юрьевна подписала все необходимые бумаги и удалилась.
Мы опять собрались в кабинете у Александра Сергеевича.
– Итак, молодежь, ваше мнение? – задал Баринов традиционный вопрос. Я достаточно хорошо знала шефа, чтобы понимать, что именно его интересует. И даже прикинуть в уме план ответа. Поэтому отрапортовала без задержки:
– Думаю, Котельникова не врет. Она расстроена, растеряна и немного напугана. Плохо понимает, что, собственно, происходит. Мне показалось, ее гораздо больше потрясло не само обвинение в подготовке убийства, а то, что муж в это поверил.
– А ты, значит, не поверила? – насмешливо осведомился Гоша.
В последнее время мы с напарником уточнили роли и постоянно разыгрываем дуэт: плохой – хороший полицейский. Я – следователь добрый, и все сомнения толкую в пользу подозреваемых. А Гоша злой. Он исходит из того, что люди вообще существа ненадежные и склонные к вранью. Значит, относиться к их рассказам следует с большой долей сомнения. Не могу сказать, что мне приятны наши постоянные перепалки, но для дела они полезны, это точно.
