А посетители все шли. Они любили меня. Они искренне надеялись притулиться к моим деньгам.
Владимир Вольфович, похохатывая, хлопал меня по плечу:
– Нет, Александр, ты неправильно себя ведешь! Однозначно! Ты же форменный нормальный гений! Держись ближе к нам – все будет у тебя нормально!..
Мясищев, грубый человек, хозяин агропромышленного банка, обнимал меня, досадливо крякал:
– Трудный денек сегодня, Сашок! Вкладчики бегут, паникуют, тащат понемногу… Знаешь, курочка по зернышку клюет, а весь двор в говне…
Президент «СБС» Смоленский веселился, подначивал, до печенок достать старался:
– Ну, тезка, поздравляю! Еще годешник отмотал! Ты – орел! Одно мне только скажи – зачем ты попер в губернаторы? Нужно это тебе? Будут шутить – у олигарха положение хуже губернаторского!
Стая кинорежиссеров – все невероятно революционные художники, верящие в торжество прекрасного:
– …и ваши несомненные будущие успехи, Александр Игнатьич, мы считаем залогом бессмертия, непобедимости нашего многострадального кинематографа…
Сенька Агафонов, глава «Росалюминия», низкий завистник, долго рассматривал картины, потом сочувствующе вздохнул:
– Цены на русскую школу в Европе катятся вниз, как сегодняшняя биржа…
– Не тревожься, Семен! После того как повисят на моих стенах, эти полотна свою цену удвоят…
А министр экономики Хейфец сказал по-простому, по-мужицкому, по-нашему:
– Ну что же, господин Серебровский, я очень доволен, что премьер поручил мне вас поздравить и сказать вам, что вы лишний раз доказали, как может быстрых разумом Билл-Гейтсов российская земля рождать. Вы по праву являетесь лидером нашего поколения Интер-Некст!
И довольный сложной шуткой – домашней заготовкой – с чувством засмеялся, вперед меня…
Шли, шли, шли.
Потом появился взволнованный Палей. Тревога, тайный испуг явственно проступали сквозь восторженно-поздравительное выражение лица, как на плохо загрунтованном холсте.
– Дорогой Александр Игнатьич! С восхищением, с гордостью…
– Притормозите, Вениамин Яковлевич, – остановил я его. – Спасибо за поздравление, но мы с вами финансисты и оба знаем, что лесть – просто эффективное коммерческое действо. Набираешь моральный капитал, не вкладывая ни копейки из основных средств. Давайте лучше поговорим по делу.
Палей тяжело вздохнул:
– Вести неутешительные, рынок не сегодня-завтра может рухнуть. Это приведет к международному дефолту… Государственное банкротство…
– Бог милостив, а западные кредиторы не зарежут курицу с золотыми яйцами, огромными, как у быка. Что еще?
– «Московский комсомолец» напирает на нас. Фамилий никаких не называют, но грубо намекают, что хорошо бы разобраться – кто инициировал кризис и кому он может быть выгоден…
– Ну, это они, молодые, ретивые, торопятся. Поперед батьки в финансовое пекло лезут, – усмехнулся я. – Рановато разбираться пока. А что с немцами? С банкирами?
– Возмущены и огорчены, – покачал удрученно головой Палей. – Говорят, что впервые сталкиваются с таким несправедливым и нелояльным поведением партнера. Они потрясены…
Палей просто цитировал их. Я спросил – он ответил. Но он им сочувствовал. Он со мной был не согласен. Он думал по-другому. Он считал, что мы с немцами братья навек. Он считал, что нам еще многому можно будет научиться у них.
В Писании сказано: «Мои пути – не ваши пути».
– Вениамин Яковлевич, пошлите им для успокоения вагон валиума. Кстати, нам надо решить один вопрос. Присядьте, пожалуйста…
Усадил его в кресло, обслужил, как хороший официант, – подал бокал шампанского, на тарелочку покидал закусь.
– Нам предстоят тяжелые времена, большая война. Статейка в «МК» – просто первая ласточка…
– Что вы имеете в виду? – встревоженно спросил Палей.
– По моим прикидкам, уже на следующей неделе начнутся поиски концевого, стрелочника, виноватого. Наши позиции неуязвимы, но в азарте свершения справедливости, в разгуле гражданского гнева надо быть подальше от места праведного побоища…
– Я не понял, уточните… – попросил побледневший Палей.
– Я говорю о вечной проблеме нашего правосудия – ужасного выбора между произволом и самосудом, – спокойно пояснил я. – Чтобы выстоять в предстоящей кошмарной разборке, нужны огромные деньги, гигантские связи и стальные нервы.
