Обогревшись на берегу, Александр натянул свою одежду, ещё слегка влажную от брызг и близости воды. Надувную камеру он спрятал в кустах, а сам слегка углубился в лесок. Найдя удобное место, улёгся на сосновую хвою и уснул. И сны снились ему ещё из прошлой, счастливой жизни. Он увидел во сне свою встречу с Антоном, застолье обильное с разносолами, беседу по душам с другом.
Проснулся Саша бодрым, с хорошим настроением. Вокруг щебетали птицы — в этом месте войны не было.
Он позавтракал тушёнкой с галетами, выпил водички. Полежал немного, прикидывая, какое расстояние он покрыл за вчерашний день. Получалось — километров сорок. Ежели бы он шёл пешком, ноги утром были бы чугунными. А вплавь — бодрость с утра, и усталости никакой.
Саша собрался было раздеться и продолжить сплав, да поведение птиц насторожило его. Совсем рядом кружили и трещали сороки, подсказывая ему, что по лесу явно кто-то шёл.
Оставив на месте вещмешок, Саша вытащил из кармана револьвер и, перебегая от дерева к дереву, стал осторожно приближаться к месту, над которым летали встревоженные птицы.
Сначала он услышал голоса, а, приблизившись, различил немецкую речь. Немцы! И довольно близко от него, в двухстах метрах от его ночлега.
На небольшой поляне стояло с десяток мотоциклов с колясками, на которых было небрежно брошено обмундирование. Сами же немцы загорали на берегу. Все они были сильными и рослыми, только вот кожа была бледная.
Пока Саша раздумывал, что предпринять, немцы с хохотом полезли в воду купаться.
Приехали они явно вчера, иначе сегодня он услышал бы тарахтение мотоциклетных моторов. Скорее всего, подразделение их следовало маршем, вот и свернули на ночёвку. А утречком искупаться решили, смыть дорожную пыль. Чего-чего, а пыли на наших дорогах хватает, это вам не Франция или Польша.
Решение пришло мгновенно. Надо броском преодолеть двадцать метров до ближайшего мотоцикла и воспользоваться пулемётом. Ствол МГ-34 как раз в сторону Припяти смотрит.
Немцы плещутся, толкают друг друга в воде, как будто и войны никакой нет, а они просто на отдыхе где-нибудь на Лазурном берегу. Ну, будет вам сейчас отдых!
Саша вытянул шею, пытаясь разглядеть, заправлена ли в пулемёт лента. Ошибка будет стоить жизни. С облегчением отметил — лента в пулемёте есть. Он набрал в грудь воздуха, как перед прыжком в воду, и, пригнувшись, бросился к мотоциклу. Чем позже его заметят немцы, тем лучше.
С ходу запрыгнул в коляску, одним движением сбросив лежавшую на ней униформу, взвёл затвор — ведь МГ-34 стрелял с заднего шептала, довернул ствол на купающихся и нажал спуск. Пулемёт загрохотал.
Саша водил стволом по купающимся немцам. Дистанция огня была всего метров тридцать, и он даже особо не целился.
Воздух огласился криками и стонами немцев — ничего не понимающих, падающих в окрасившуюся в красный цвет воду.
И вдруг пулемёт замолк. Саша с ужасом увидел, что лента закончилась, затвор пулемёта щёлкнул вхолостую. Видно, немецкий пулемётчик уже стрелял в предыдущие дни, и лента была неполной.
Саша рвал из кармана револьвер, а он, как назло, зацепился спицей курка за подкладку.
Недобитые немцы, воспользовавшись заминкой, рванули из воды прямо к нему. Исход столкновения решали секунды.
Саша рванул револьвер, услышав треск разрываемой ткани кармана, и в это время с другой стороны поляны ударил очередями автомат. И не по мотоциклу, не по нему, Саше, а по немцам. Это было неожиданно, но незнакомый автоматчик позволил выиграть миг, спасший Саше жизнь. Он вскинул наган и почти в упор, самовзводом, выстрелил в единственного, добежавшего почти до мотоцикла немца. Тот упал, ударившись головой о колесо мотоцикла.
Больше стрелять было не в кого. Саша выбрался из коляски и побежал к берегу, сжимая в руке револьвер. Течение реки медленно относило трупы немцев. «Раз, два, три, — начал считать Саша. — Четырнадцать! И на берегу четверо. Итого — восемнадцать».
Саша пересчитал мотоциклы. Их оказалось десять. На каждом ехали водитель и пулемётчик. Где же ещё двое? Уйдут ведь, тревогу поднимут! И где же этот неизвестный, так вовремя поддержавший Сашу огнём, выручивший в трудной ситуации?
